Люди огня
Шрифт:
Она заметила это и закуталась поплотнее сама:
— Пойдем, пора вниз. Я до костей продрогла,
— Нет, тебе не холодно! Это иллюзия! — поддразнивал он, помогая ей спускаться по крутой тропе.
Чтобы не дать ей упасть, Маленькому Танцору приходилось крепко держать старуху за руку. Из-под ног то и дело катились камни, а на ровных местах блестел скользкий лед.
— Сколько же тебе времени понадобилось, чтобы выложить этот круг?
— Пара лет. Иногда летом небо закрыто облаками, и приходится ждать следующего года, чтобы правильно расположить камни. Тяжелее всего зимой. Все время тучи. И нужно очень большое
— А как тебе пришла в голову мысль о звездном круге? Ты его в Видении увидела? Или просто так, ни с того ни с сего?
Она покачала головой:
— Нет, конечно, клянусь навозными мухами! Я такой же увидела на холме неподалеку от Великой Реки, когда я с Резаным Пером отправилась навестить его родственников в Племени Белого Журавля. — Она замолчала, погрузившись в воспоминания. — Помню, я туда пошла однажды ночью, потому что среди Людей Белого Журавля считалось, что это место Силы. Я легла спать между прямыми линиями и увидела чудесное Видение. Проснулась я точно на рассвете. Я встала и принялась складывать мою постель. Тут взошло солнце. Я обратила внимание на то, что одна из линий указывает прямехонько на красный глаз солнца. Это заставило меня задуматься, и я некоторое время изучала этот звездный круг. Все время, что мы там пробыли, я наблюдала, где восходит и где заходит солнце. Следила, как оно перемещается по отношению к кругу.
Нет, я ничего сама не придумала. Вообще я считаю, что особенно в этом мире придумывать то и нечего. В этом красота Спирали. Все возвращается, все происходит вновь и вновь. Как в жизни. Ребенок рождается, учится ходить, учится говорить, играть, и становится подростком. Потом подросток превращается во взрослого. Мужской член отыскивает влагалище, и рождается другой ребенок, учится ходить, учится говорить, и все начинается сначала. Круги внутри Кругов, и все сцеплены друг с другом — это и есть Спираль.
Он приостановился и стряхнул снег с нависшей ветки.
— А где в этой картине место для Тяжкого Бобра?
Белая Телка с решительным выражением лица зашагала вперед, сжав губы.
— Беда в том, что Тяжкий Бобр нашел Силу, сам не зная как.
— Но ты же мне много лет говорила, что он лжец, что его Сила — выдумка!
— Так оно и есть. Видишь ли, он и в самом деле придумывает ее. Подумай-ка хорошенько. Я знаю, что тебе неприятна мысль о том, что весь мир — иллюзия, но подумай об этом, потому что в этом заключается тайна его власти. Сила Тяжкого Бобра — в головах других людей.
Маленький Танцор остановился и взглянул на старуху:
— Как?
Она хитро подмигнула, чуть улыбнувшись:
— Да-да. Его Сила — вся в головах других. Они верят в него. Если хочешь, они Зрят в Видении его Силу — и все это иллюзия.
— Иллюзия?
— Да — по сравнению с Единством.
— А что, если и Единство — иллюзия?
— Тогда это последняя в цепи иллюзий. Но она действует. Ты ведь рассказал мне об охоте на овец. Ты рассказал
Он в изумлении уставился на нее:
— Ты?..
Она махнула рукой:
— Ну да, я чувствовала тебя и твой голод. Почувствовала это и антилопа… а позже и овца. Вот почему я говорю, что если Единство и иллюзия, то это самая сильная иллюзия. Подумай об этом да вспомни наш спор в первый же день, когда ты пришел, — о том, существуешь ли ты на самом деле. Я знаю, что ты действительно существуешь, потому что почувствовала твое Видение. Таким же образом ты можешь убедиться в реальности существования антилопы и горных овец. Ты ведь был Един с ними.
Понимание пронзило его душу еще более страшным холодом, чем пронзительный ледяной ветер. Он долго стоял неподвижно, погрузившись в раздумья. Наконец все встало на свои места. Он рассеянно кивнул старухе, хотел задать ей еще вопрос, взглянул на нее… но ее уже не было рядом. Он торжествующе пнул куст шалфея и побежал догонять ее.
Два Дыма принял из рук у Волшебной Лосихи роговую плошку, в которой дымилась горячая похлебка из овечьего мяса. Затем она вышла из пещеры и уселась у входа, скрестив ноги. Ее глаза все время невольно обращались к тропе, что спускалась с высокого хребта.
— Все высматриваешь его?
— Да, — ответила она с болью в сердце.
— Он вернется, — сказал Два Дыма, хлебая из плошки.
— Он вернется, — будто эхо, повторила Стучащие Копыта, которая сидела в пещере и плела корзину.
Молодая женщина не глядя знала, какая тревога лежит на лице матери. Хоть она и была тогда ребенком, она хорошо помнила, как эти же самые слова часто повторялись в вигваме отца той долгой весной, когда он пропал. А в конце концов Бритый Баран обнаружил в таящем снегу его тело — но это было уже следующей весной.
Она закусила губу — в последние дни это превратилось в привычку — и стала всматриваться в тропу, прихотливо вившуюся между камней, кустарников и деревьев.
«Ему нужно было пойти», — напомнила она себе, стараясь не думать о возможных несчастьях. Если сломать ногу в лесу, это неизбежно ведет к медленной, страшной смерти. Один неосторожный шаг на засыпанном снегом крутом горном склоне может заставить пойти лавину. Стоит поскользнуться на скользкой тропе, и сразу же упадешь в…. «Нет, нет, нельзя об этом думать».
— Да, — успокаивающе произнес Два Дыма, — он должен был пойти. Нужно же было кому-нибудь посмотреть, как там поживает Белая Телка. Да и Видения, кажется, сделались слишком уж… В общем, ему нужно было побеседовать с Белой Телкой. Может, это и хорошо — ведь они раньше так часто ссорились. Может, им пришло время мирно поговорить наконец.
Она и сама знала, что это правда. Сколько раз он метался по ночам во сне, а проснувшись, не мог отвести глаз от волчьей морды, так тщательно выбитой на задней стене пещеры? Даже сейчас, сидя на солнце, она ощущала затылком взгляд волка. А иногда, когда Маленький Танцор кричал во сне и она просыпалась, она тоже смотрела в полумрак — и была готова поклясться, что волчьи глаза светились желтым светом!