Люди ратного подвига(сборник)
Шрифт:
— Ранены, товарищ подполковник?
— Где же Лебеденко? Троицкий? — не отвечая, спросил Ковтунов.
— Здесь я, — громко откликнулся Лебеденко, размашистыми саженками плывя к берегу. — Вот хватило, черт!
К Ковтунову спешила надувная лодка. В ней лежал тяжело раненный Троицкий. Склонившись над ним, не выпуская из рук рации, сидел без пилотки, со слипшимися мокрыми волосами сержант Тунев.
«Как же это он с рацией…» — подумал Ковтунов, с трудом переваливаясь через борт.
Едва лодка достигла берега, Ковтунов выскочил.
— Быстрее выкатывать на берег орудия! — приказал он Лебеденко
— Цел? Натерпелся страху-то? — встретил его сочувствующим взглядом командир полка.
— Не успел, — невесело отшутился Ковтунов.
— Да ты, никак, ранен? Санитар! Перевязать! — крикнул Шляпин и, не дав Ковтунову раскрыть рот, добавил — Никаких возражений!
Пока санитар перевязывал задетое осколком плечо, Ковтунов связался по радио с 3-м дивизионом, оставшимся на том берегу.
— Давай, давай быстрей огонь по населенному пункту, — торопил Шляпин. — Там у них, очевидно, резервы.
Но Ковтунов уже передал Муратову координаты, и вскоре воздух потряс дружный залп.
Подполковник Шляпин то и дело отправлял связных с распоряжениями в стрелковые роты, развернувшие наступление вдоль берега к мосту и к населенному пункту. При этом он посвистывал, потирал; руки: бой развертывался успешно.
К 16 часам плацдарм был расширен до двух с половиной километров по фронту и 800 метров в глубину. Населенный пункт на высоте был занят первым батальоном. В нем оказалась танковая унтер-офицерская школа гитлеровцев. Пехотинцы захватили восемь танков и шесть самоходок, четыре из них были сильно повреждены снарядами.
Все танки оказались не заправленными горючим, и, видимо, поэтому будущие унтер-офицеры «Панцертруппен» участвовали в бою как пехотинцы.
Дивизион Лебеденко полностью переправился через Западную Двину, подтянулся к окраине населенного пункта и теперь стоял на прямой наводке. Он уже отбил две контратаки танков и самоходок, которые гитлеровцы подбросили из тыла. Саперы, приданные Шляпину, быстро восстановили поврежденный понтонный мост, и по нему сейчас переправлялся 3-й дивизион капитана Муратова.
— Теперь нас отсюда никакая сила не вышибет, — уверенно говорил Шляпин, осматривая вместе с Ковтуновым наскоро оборудованные окопы, пулеметные гнезда, поставленные саперами проволочные заграждения. — А скоро еще танки подойдут… тогда живем! Завтра утром дальше можно идти.
…Вечером к мосту подошли танковый и самоходный батальоны. Танкисты вышли из головных машин и деловито осмотрели мост — выдержит ли? Потом пропустили вперед бронемашину и вслед за ней стали переправляться сами.
Броневик, взяв с ходу подъем, подошел к окраине населенного пункта, где находились Ковтунов и Шляпин, и остановился.
— Уж не начальство ли? — произнес Ковтунов.
— Похоже! — ответил Шляпин и стал разглаживать бороду.
Из броневика вышли командир дивизии генерал-майор Баксов и командующий армией генерал-лейтенант Чистяков.
Шляпин вытянулся и начал докладывать. Но командующий, махнув рукой, шагнул вперед и, улыбаясь, посмотрел на Шляпина и Ковтунова.
— Так вот это и есть они, твои герои? — спросил он командира дивизии. — Обоих представить к званию Героя Советского Союза. И всех, кто особенно отличился! Ну, благодарю! Спасибо вам, товарищи, от имени Военного совета армии и от
— А ты, Шляпин, все еще носишь бороду? — удивился командующий.
— Слово дал. До конца войны… — вставил Шляпин.
— Слово? Не посмотрел бы я в другое время на твое слово. А сегодня не могу. Герой! Носи уж, ладно. Вот командир артиллерийского полка, — кивнул он, — смотреть приятно. Даже побриться успел. Тебе сколько лет-то? — внезапно спросил он Ковтунова. Услышав ответ, произнес: — Молод! Да ведь молодость не порок! С бригадой справишься? — И, видя, что Ковтунов смущенно пожал плечами, сказал: — Ладно, подумаем. Ну а теперь показывайте ваши позиции. Да поближе, а то вы все издали норовите.
Вместе с офицерами командующий прошел вдоль отрытых окопов, указывая, что нужно доделать, расспрашивая солдат и сержантов о переправе. Потом внимательно осмотрел в бинокль расположение противника.
— Как думаешь наступать? — спросил он Шляпина и, не дослушав до конца, перебил: — Ладно, одобряю. Не густо здесь противника-то. Справимся. Теперь наша берет. Ну, однако, я пойду. А то у вас тут и пули посвистывать стали. Смерти я не боюсь, — сказал генерал-лейтенант. — Вас жалко. Затаскают потом по разным инстанциям, почему не уберегли командующего. Значит, на рассвете продолжать. Время сообщу дополнительно, — закончил он, пожимая руки. — Теперь, может, до Берлина не встретимся, будете вперед лететь, я, старик, за вами и не успею.
На следующий день войска 6-й гвардейской армии сбили противника, и он стал поспешно отходить на запад. Передовые подразделения танков и мотопехоты неудержимо рвались вперед. Они расчленяли отступающие колонны гитлеровцев, уничтожали танки и автомашины, заходили врагу в тыл, страивали засады. Сотни пленных двигались по обочинам дорог в советский тыл.
За передовыми подразделениями по разбитой шоссейной дороге шли автомашины-тягачи с пушками на прицепе. То был полк Ковтунова.
День выдался сырой, холодный. По кебу быстро неслись гонимые северным ветром серые, грязные тучи, то и дело закрывавшие солнце. Ковтунов ехал на «виллисе» с первым, головным дивизионом. Он находился в том приподнятом настроении, которое всегда сопутствует наступлению. Каждый день радио и газеты приносили радостные вести. То на одном, то на другом участке фронта под непрерывными ударами наших войск рушилась вражеская оборона, и гитлеровцы не на десятки — на сотни километров откатывались на запад. Ковтунов понимал: война идет к победному концу и уже недалеко то время, когда враг будет окончательно разбит.
Стрельба, внезапно поднявшаяся где-то впереди по дороге, прервала его размышления.
— Воздух! Воздух! — послышалось с передних машин и, подхваченное, нарастая, понеслось по колонне.
В разрыв между тучами прорвались лучи солнца, и в их ярком свете метнулись три тени. Гитлеровские самолеты прошли низко, но колонна даже не остановилась, артиллеристы лишь дали по самолетам несколько пулеметных и автоматных очередей.
Через несколько секунд откуда-то сзади донеслись звуки разрывов. «Сбросили бомбы в хвосте колонны, — определил Ковтунов, — надо поехать узнать».