Люди среди людей
Шрифт:
В том же письме он с явным удовлетворением докладывает руководителю Тропического института в Москве, что «в Старой Бухаре и Кагане малярия сошла на нет. Комаров нет, водоемы стерильны. Рядом в Богаутдине - всего в восьми верстах - повальная заболеваемость, личинки и комары царят».
Итак, победа одержана. Не по всей республике, для этого у врача пока нет возможностей, но зато в столице, где она особенно заметна и результативна. А главное, доказан новый принцип. В науке, как и в политике, это самое важное.
Что же Исаев? Почивает на лаврах? Берет после года напряженной работы положенный отпуск? Письма Леонида Михайловича своему научному начальству в Москву меньше всего говорят
– М. П.). С риштой после покончим, набрал 92 случая». Малярия тоже не забыта. С августа он ведет курсы малярийных разведчиков для.Красной Армии. «Скоро выпущу 12 человек… Они умеют делать глазомерную съемку, искать и определять личинок и комаров». Но и этого ему мало. «С начала октября открываю курсы по малярии для военных врачей Туркестанского фронта» 1 [1 Письмо 22. IX. 1923 г. (подлинник)].
Прошло меньше года с тех пор, как военврача, осмелившегося заговорить об осушении болот, посадили под арест. Каким далеким кажется теперь это время! Полтора десятка медиков специально выведены из района боев, чтобы изучать с Исаевым тактику одоления этих самых болот. «Курсы для врачей в Бухаре мне дают чрезвычайно много в смысле осуществления «исследовательского метода» в преподавании… - сообщает Исаев Марциновскому.
– Все постигается самими: ставлю задачи, которые курсанты решают практически…»2 [2 Там же]. Кстати сказать, этот гражданский доктор, в своем смешном пробковом шлеме, завел на курсах такой железный режим, что военврачи только вздыхают и с завистью вспоминают недавние фронтовые будни: «Работа идет с девяти до двух и с четырех до девяти. Зажал курсантов в жесткие перчатки учебы. Дело идет».
«Для меня стало ясно, что необходимо закрепить работы экспедиции созданием здесь (в Старой Бухаре) стационарного научного учреждения вроде Тропического института - филиал Московского Тропина, - пишет он Марциновскому в начале ноября 1923 года.
– Я уже провожу этот план в жизнь… Думаю, что к моему отъезду в Москву здесь будет создан Тропический институт.
Что касается меня, то я буду считать свою задачу по Бухаре выполненной, проведя здесь сезон будущего года и передав институт в надежные руки… а затем снова пошлете меня создавать ячейки нашего института в других местах… Мы должны создать свою школу, со своими методиками и подходами» 3 [3 Письмо проф. Марциновскому 5. XI. 1923 г„ (подлинник).].
Желание создать в Бухаре Тропический институт полностью завладело Леонидом Михайловичем. Эту манеру безраздельно отдаваться каждой новой идее пронес он потом через всю жизнь. Но, кажется, никогда еще новая страсть не доходила в нем до такого накала, как осенью 1923 года. Исаев буквально бредил институтом. Писал о нем близким и знакомым, искал союзников в Арке и постпредстве РСФСР. Идея, которую он в бесчисленных вариантах преподносил назирам и их заместителям, представлялась ему предельно простой и убедительной. Научное оборудование покупать не придется: того, что привезено из Германии, вполне достаточно для целого института; штат набирать тоже не надо: ныне действующая Экспедиция по изучению паразитарных заболеваний может на первых порах стать штатом института; помещение,
Все вроде бы просто, но вырвать официальное благословение на этот раз почему-то не удается. Назиры отмалчиваются, нази-ры чем-то смущены. Да, конечно, поддерживать Московскую экспедицию им куда проще: русские ученые люди временные - поработают и уедут. А тут надо принять беспрецедентное решение - в городе, где все взрослые мужчины пять раз в день становятся на молитву, в стране, где более тысячи лет Коран считается вместилищем всех истин, они должны утвердить существование первого за историю Бухары государственного научно-исследовательского института. Может быть, лучше отложить пока этот вопрос? Все-таки в мире еще очень неспокойно, за стенами города идет война… Нет, никто не говорит об отказе, но куда торопиться?…
Исаев кипит. Исаев вступает в спор. Его докладная записка Бухарскому правительству одновременно и поэма и страстная проповедь. По всем правилам ораторского искусства он начинает с вопроса: «Нуждается ли республика в Тропическом институте?» Вопрос чисто риторический. Не давая читателю ни секунды передышки, опрокидывая любое возражение, автор вбивает в голову противника веру в свою правоту.
«Кто не знает, что малярия - злейший враг дехканина?
Кто не знает, что она вырывает кетмень из его рук, обрекая семью на голод, что она загоняет его в кибитку во время сбора урожая, который становится добычей птиц и ветра?
Кто не знает, что малярия лишает радости, детства и сил подрастающее поколение - резервы страны?
Бухарская научная экспедиция установила действительные размеры малярийного заболевания в различных местах республики, выяснила причины малярийности и доказала возможность противомалярийной борьбы.
… Кто будет продолжать изучение малярии в БНСР и руководить противомалярийной борьбой?
Кто займется изучением других местных паразитарных заболеваний - ришты, кожного лейшманиоза?
Кто сумеет при настоящих условиях целесообразно использовать богатейшее лабораторное имущество, приобретенное в Германии?
Такого учреждения в БНСР нет, таким учреждением должен стать Тропический институт, такое учреждение республика должна и может создать» '[1 Докладная записка об организации Бухарского тропического института. Копия. Архив Института им. проф. Л. М. Исаева (Самарканд).].
Боюсь, что жанр докладных записок не знает второго подобного произведения. То был выстрел, направленный точно в цель, удар, нанесенный наверняка. Исаев завершил свое послание 24 ноября. Ровно месяц спустя, 24 декабря 1923 года, президиум Совета народных назиров, очевидно сраженный исаевским красноречием (а может быть, дело было и по-другому, кто знает), постановил: «Организацию Тропического института признать желательным. Сметы и планы организации утвердить».
Исаев упоен успехом. Исаев торжествует. На шестой день после правительственного решения институт уже открыт. И в тот же день телеграмма в Москву: «31 декабря 1923 года. Москва 8. Тропин Марциновскому. В день своего рождения младший брат Бухарский Тропин шлет привет московскому старшему брату». Так-то. Учителю не придется жалеть, что он послал в Среднюю Азию именно его, Исаева… Об открытии в Бухаре научно-исследовательского института имени Файзуллы Ходжаева сообщила 3 января 1924 года «Правда», затем «Известия».