Люди страшнее монстров
Шрифт:
"Ну что ж, вперед!" - мысленно приказала себе Мета.
А если не получится - в общем, тоже нестрашно. Она без труда перестреляет их всех и скроется в темноте. Но... очень не хотелось. И не только потому, что изящно придуманная операция сорвется, ей просто не хотелось убивать людей. Неприятно это! Вот уж действительно влияние Язона!
Она уже подходила к воротам, в ярком монохроматическом свете похожая на всех остальных, и никто не обратил на нее особого внимания. Исправно щелкнул фотоаппарат, а по ту сторону двое сразу подхватили ее под локти и теперь уже точно повели. Решительно и жестко. Невероятным
Ладно, в конце концов, можно и потерпеть.
До сих пор никто не делал ей больно, никто не оскорблял ни словом, ни жестом. Впрочем, насчет слов она ведь пока просто не задумывалась, заведомо не пыталась расшифровывать смысл чужой речи. А тут вдруг осознала, точно проснувшись, что левый охранник обращается персонально к ней. Вслушалась и надо же!
– поняла: он спрашивал, умеет ли она говорить по-моналойски?
– Нет, - ответила Мета.
Это слово она знала. Оба засмеялись. Ее спросили то же самое по-шведски. Мета только помотала головой, даже не пытаясь вспоминать, как будет "нет" по-шведски, чтобы еще раз посмешить своих конвоиров. А вот следующий вариант вопроса прозвучал на меж-языке. И Мета вздрогнула.
Ведь Крумелур предупреждал, что на меж-языке здесь говорить не принято. Или с инопланетными пленниками все-таки можно? Особенно если те другим не владеют. А Язон, помнится, еще рассказывал, со слов фермера Уризбая, что меж-язык называют здесь фруктовиковым. Вот в чем дело! Ну и ладно. Пусть считают ее фруктовичкой. Или как правильно? В конце концов, теперь бояться уже глупо. Этих двоих в случае чего она сумеет одолеть тихо. А до цели они, похоже, почти дошли.
Внезапно из-за деревьев появился какой-то уютный домик на берегу искусственного пруда, обрамленного камнями.
– Я говорю на меж-языке. Немного, - слукавила на всякий случай Мета.
– Вот и прекрасно, - сказал охранник, коротко хрюкнув.
– Этот тоже говорит. Немного. Пообщаетесь.
Мета не поняла, о ком и о чем речь, но предпочла воздержаться от вопроса.
А охранник продолжил:
– Иди к нему вот в этот дом. Поняла? А у нас еще полно таких, как ты. Кстати, не вздумай убежать куда-нибудь. Здесь стреляют. Ты в первый раз, наверно?
Мета неопределенно кивнула.
Они все трое уже стояли на пороге, и ее разговорчивый спутник крикнул что-то непонятное в окно домика, находившееся слева от двери. Какое-то смешное слово вроде "руруху". Возможно, это было имя, потому что охранник добавил на межязыке:
– Мы привели тебе самку.
Мета даже не сразу поняла, что это про нее, а когда поняла, ей было проще подумать, будто она ослышалась. Или предположить, что это слово на каком-нибудь чужом языке означает...
Ее размышления были прерваны, так как оба охранника, отойдя на несколько шагов, вдруг остановились и, по инерции общаясь на меж-языке, обсудили крайне интересный вопрос.
– А может, ее надо было вести прямо в главный каземат султана Азбая, где сидит тот бесноватый
– Нет, нет!
– ответил другой уверенно.
– Я точно помню: именно сюда, к чокнутому.
Вскоре их шаги затихли вдали.
Велико оказалось искушение сразу пойти разыскивать главный каземат султана, но это было бы неправильно во всех смыслах. И даже опасно. Мета (в который уж раз?) подчинилась голосу разума. Все-таки здесь ее ждали, а значит, именно здесь и удастся что-нибудь выяснить. Тем более раз ее так запросто оставили одну, вряд ли готовится какая-нибудь страшная экзекуция. Скорее всего ее просто привели к кому-то для развлечения, словно гетейшу или партизанку. Честно признаться, она плохо помнила, как звали подобных женщин в древности. А в общем, нетрудно было и сразу сообразить, что цель привода сюда ночью именно такова.
"Что ж, любитель незнакомых женщин, встречай меня!" - сказала про себя Мета с озорной улыбкой и распахнула дверь.
Вышедший ей навстречу мужчина оказался молодым, темнокожим, высоким, очень мускулистым и вообще довольно приятным на вид, если, конечно, не считать его абсолютной безволосости. Улыбался парень широко, от уха до уха, жадно пожирал Мету глазами с нескрываемым восторгом и желанием и говорил на своем, моналойском, масляным, воркующим голосом, но явно какие-то хамские гадости.
Интуитивное впечатление не обмануло. Как только абориген перешел на эсперанто, быстро смекнув, что Мета на местном наречии ни бум-бум, первая же его фраза прозвучала так:
– Что ты там попку прячешь да грудь выпячиваешь? Иди скорее сюда, дурашка!
И вместе с этими словами он бесцеремонно потянул свои лапищи к вожделенному телу вошедшей гостьи.
– Да ты за кого меня принимаешь?
– задыхаясь от возмущения, выпалила пиррянка.
Его рука уже хватала ее за плечо, и следующей фразы Мета дожидаться не стала. Слышала какие-то слова вполуха, но хруст ломаемой кости запомнился ей гораздо лучше.
ГЛАВА 13
Язон очнулся в сыром и темном подвале. Слабый-слабый свет сочился откуда-то сверху, скорее всего не из окошка, а просто из случайной щели. В первую очередь он ощупал голову. Волосы слиплись от запекшейся крови, но боли уже практически не было, и он даже рану толком найти не сумел. Значит, времени прошло изрядно. Или его способности к регенерации тканей продолжали развиваться достаточно бурно. Подсветка универсального циферблата не работала. Так что выяснить, который час, самым простым способом не удалось. Более сложные варианты были впереди. Главное, у него не отняли всего, не раздели догола - значит, остается много реальных шансов выбраться. Возможно, он выберется отсюда даже раньше, чем за ним придут. Если придут вообще.
Последняя мысль показалась особенно грустной. На этой дурацкой планете Моналои все настолько нелогично! Почему бы не предположить, что никакие это были не солдаты - а так, обыкновенные воры и хулиганы? Забрали у него оружие, передатчик, фонарь, альпинистское снаряжение, а аптечку и целый ворох других приборов оставили, потому как не сообразили, что это. Самого же потерпевшего бросили в глубокую яму - этакую братскую могилу для всех ограбленных. Почему нет? Кстати, надо проверить, целы ли кости.