Люди-торпеды

Шахов Максим Анатольевич

– Все время в первом отсеке ковырялся, торпеду до ума доводил, регулировал, настраивал.

– Вот от него мы и узнали, что он собственноручно подгонял ядерную боеголовку к обычной электрической торпеде. Его ведь специально для этого выкрали с одного средиземноморского курорта. А до этого он в НАТО работал, крупнейшим специалистом по торпедам был.

– Почему был? А где он сейчас?

– Умер. Скоропостижно. Чтобы еще кому-нибудь не рассказал об этом секрете. А перед смертью его сильно заела совесть за то, что он сотворил. Но, по-моему, это потому, что Клеман понял,

к кому попало страшнейшее в мире оружие. Даже не просто попало, а он своими руками его вложил. Тут, знаешь, даже здоровая крыша может поехать. Вот он и просил нас остановить ядерное безумие.

– Вы-то сами откуда все это можете знать? И кто это – «мы»?

– Молодец, Шамиль! Вот теперь я понял, что не ошибся, доверившись тебе. Ты прекрасно сохранил способность трезво смотреть на вещи и не упускать никаких мелочей. Не смог Смит окончательно тебе мозги запудрить! А узнал я все от человека, которому безоговорочно доверяю. С ним вместе это «мы».

– От этого русского журналиста, который каким-то непонятным образом попал сначала к Смиту, а потом сюда?

– Вот зрительная память у тебя, видно, не стопроцентная. А он тебя прекрасно помнит, – тут Редин слегка покривил душой, – с того самого времени, когда два года назад принимал спасенный экипаж перегрузчика с американской субмарины.

– Так он находился на спасателе? Там же никаких журналистов не было. Они потом появились, на берегу. Да и то всех моментально разогнали, чтобы даже случайно ничего сфотографировать не смогли или у спасенных что-то выведать.

– Доверю тебе еще одну очень конфиденциальную информацию. Этот человек не совсем журналист...

– Понятно. Так, значит, он и здесь не совсем случайно, да?

– Ты догадливый парень, Шамиль. И неразговорчивый. Это хорошо. Вот и догадайся сам, стали бы сюда из России такого человека присылать из-за какой-то обычной торпеды, которую охранение авианосца может десять раз уничтожить еще на безопасном для себя расстоянии.

Видя, как задумался Рахимов, Сергей пустил в ход свой следующий козырь:

– Ты, Шамиль, грамотный военный моряк. И мои лекции по оружию массового поражения слушал внимательно. Теперь скажи, какой процент вероятности у такой подводной лодки, как наша, пережить подводный атомный взрыв без катастрофических последствий?

– Практически никакого, – быстро ответил моряк.

– А что вам мистер Смит на эту тему говорил?

– Что вас специально в море взяли, чтобы вы после нашей торпедной атаки по авианосцу вывели лодку из-под удара и невредимой привели обратно на базу.

– Я, по-твоему, похож на джинна-волшебника?

Рахимов хмыкнул. Потом беззвучно пошевелил губами, но ничего не произнес. Редин видел, как матрос собирается с духом, но не стал ему ни помогать, ни мешать: решение для Рахимова было трудным, и принять его он должен был самостоятельно. Наконец парень заговорил:

– Я действительно хочу вернуться. Я хочу жить в России и служить в ее Военно-морском флоте. Сейчас, в море, я понял это безоговорочно. Вы, Сергей Михайлович, были и всегда останетесь моим командиром. Честное слово, я очень постараюсь!

Сергей протянул матросу

руку. Потом слегка приобнял его и похлопал по плечу:

– Нам тяжело придется. Надо очень точно рассчитать свои действия и, главное, домой живыми вернуться.

– Да что там, Сергей Михайлович, мы вон как америкосов на их гиганте обуздали. А уж с этой живопыркой и подавно справимся!

«Ладно, матрос. Пусть у тебя лучше будет такое настроение, чем апатия или паника».

Хотя сам Редин не был так оптимистически настроен.

«Зато вы, мистер Смит, можете засунуть в свою фрейдистскую задницу ваш «новый вектор»!

* * *

На следующих «посиделках» Сергей и Гера обменивались добытой информацией и пытались наметить конкретный план своих действий.

– Во-первых, не допустить ядерного взрыва. Это главная задача, которая должна быть решена любыми средствами. – Талеев изобразил руками жест полного согласия. – Во-вторых, выжить. Конечно, если после выполнения первой задачи это еще на кого-то будет распространяться. В-третьих, провернуть все так, чтобы там, на воле, злой и нехороший мистер Смит не смог или не успел сделать гадости нашим друзьям, чьим-то родственникам... Да просто, чтоб он сдох!

Гера добавил:

– Не мешало бы и кого-нибудь из экипажа спасти.

– Это все во втором пункте. Хотя, думаю, что желающих немного отыщется, а на перевоспитание у нас не будет времени. В общем, исходя из этих трех задач, я вижу три главные точки приложения сил. Тьфу ты, вот-вот начну Смита цитировать! И его векторы рисовать. Итак, торпедный отсек. Мы даже не знаем точно, сколько там человек и какая конкретная задача им поставлена. Скорее всего, это выдрессированные исполнители: никакой самостоятельности, никакого выбора. Все параметры в торпеду заведены заранее. Остается запеть гимн и нажать кнопку. Хотя, возможно, даже кнопка находится где-то в другом месте. Это – шахиды. С помощью нашего нового юного друга постараемся получить максимум информации и кое-что сделать.

Теперь рубка радиста. Ему нельзя дать выйти в эфир. То ли погрузиться поглубже, то ли все антенны заломать к чертовой матери, то ли его самого. Здесь есть простор для творчества.

И, наконец, командирская каюта. Туда надо проникнуть. По некоторым техническим симптомам у меня зародилось подозрение, что туда заведен контроль за многими параметрами лодки и даже независимое управление некоторыми из них. Если первые две проблемы надо решать непосредственно на месте и в момент начала наших боевых действий, то третью – чем раньше, тем лучше. Обзор закончил, господин главнокомандующий!

– Нет, дружок, в море на подводной лодке ты у нас главком… С охранниками все проще и понятней. Не профессионалы. Скорее, слабенько обученные боевики. Такие с оружием не расстаются ни на секунду и палят во все стороны без раздумий при малейшем намеке на опасность. Умрут на посту. Вовсе не было бы проблем, если бы не их количество и разбросанность по всей лодке...

Сергей перебил:

– То есть, желательно чтобы по необходимости они собрались в одном месте?

– Было бы замечательно.