Люди в белых хламидах

Обская Ольга

Даркус припечатал троицу ледяным взглядом.

– Хотите сказать, ректор ошибся? – спросил с сарказмом. – Не ожидал, что студенты факультета менталистики до сих пор не овладели азами работы с эмоциями. До сих пор видят их там, где их не может быть в принципе.

– Профессор Бердоулф действительно ошибся, – неожиданно перестав мямлить, дерзко заявила Элиана. – У пациентки самые что ни на есть настоящие эмоции.

Уверенность в голосе студентки насторожила Даркуса. Хотя поверить в услышанное он все равно не мог. Бердоулф никогда не ошибался.

– Так почему

же вы тогда оставили ее?

– Дело в том, что ваш сын…

– Да, и кстати, почему он у вас на руках? Где няня? – с гневным нетерпением перебил Даркус.

Если поначалу он строжился на студентов исключительно в воспитательных целях, то теперь начал ощущать нарастающие раздражение и злость. Отлынивают от выполнения задания под надуманным предлогом, праздно разгуливая по клинике, да еще и Илди с собой таскают.

– Не знаю, где няня, – скороговоркой выпалила Элиана, – но ваш сын сегодня плакал.

Готовая сорваться очередная гневная тирада застыла на губах. Вместо нее лишь тихий выдох:

– Как плакал?

– Ревел, как обычный ребенок, – встрял в разговор осмелевший Айкен. – Вся палата ходуном ходила.

Сердце Даркуса застучало в бешеном ритме. Он обхватил голову руками, зажмурился, сделал пару глубоких вдохов и потом внимательно, с надеждой посмотрел в глаза сына. Нет, все тот же пустой, отстраненный взгляд. Все та же застывшая безжизненная маска на лице – полное отсутствие мимики. Сердце съежилось в болезненный комок, отказываясь работать. Едва проклюнувшаяся надежда тут же погасла. Хотя нет, тлеет потихоньку. Не могли же студенты и здесь ошибиться. Уж плач-то невозможно ни с чем перепутать.

– Илдред подошел к девушке, – решил пояснить Айкен, – ну, к той самой, подопытной, на которой мы должны были прием отрабатывать. Посмотрел на нее и заплакал. Мы удивились очень. Тогда Элиана взяла малыша на руки, и мы побежали к вам. Но только вышли из палаты, Илдред замолчал.

Даркус переводил взгляд со студентов на сына и обратно, в голове шла интенсивная работа мысли. Вдруг он поднялся и мгновенно подскочил к двери. Понял – надо срочно действовать.

Выбежал из кабинета и, заметив, что интересующая его девушка уже выбралась в коридор и стоит у окна, подхватил ее под локоть и направил назад в палату.

Лера в очередной раз напомнила себе, что она оптимистка и ее девиз – любые сложные ситуации по возможности воспринимать с юмором. Впасть в ступор или забиться в истерике сейчас было бы очень некстати, но уж очень хотелось именно так отреагировать на информацию, которую в течение нескольких минут ей втолковывал Даркус.

Темноволосый высокий мужчина лет тридцати, которого Лера сначала приняла за иностранного доктора, представился «всего-то» деканом факультета ментальной медицины Магической Медицинской Академии, расположенной не в другом городе и даже не в другой стране, а «всего-то» в параллельном мире. Ну и как к этому всему можно было относиться с оптимизмом? Нет, в самом факте существования параллельных миров ничего плохого не было. Пусть себе существуют, Лере не жалко. Но какое отношение имеет она к одному

из них? Ей и на Земле было неплохо.

– Ну, допустим, я вам поверю. Допустим, это… – Валерия с отчаянием хлопнула рукой по кушетке, на которой сидела, – вот это все… какой-то другой мир. Но как я здесь оказалась?

– Иногда мы перемещаем людей из параллельных миров в наш…

– Зачем?! – гневно перебила Лера.

Все-таки с юмором относиться к происходящему не получалось. Поэтому, чтобы не расплакаться, приходилось злиться.

– Чтобы вылечить. Видите ли, каждый мир имеет какую-то отличительную черту…

– Ага, я уже заметила, – ядовито изрекла Валерия. – Например, у вас водичка сиреневая.

На этот язвительный выпад Даркус прореагировал неожиданно – усмехнулся. Улыбка декану шла. Лицо на мгновение сделалось по-мальчишески задорным.

– Да нет, вода у нас, как и на Земле, прозрачная жидкость, без цвета и запаха.

– Ага, как же. Видела я в окно эту вашу «без цвета и запаха», – буркнула Лера.

– А отличается наш мир от вашего и множества других высокоразвитой медициной. Иногда мы перемещаем людей к нам, чтобы вылечить. Берем только таких, какие в своем мире обречены.

– Ну вот, вылечили, и спасибо, – сказала Лера без капли благодарности в голосе, – а теперь возвращайте.

У нее не было повода доверять словам Даркуса. Она до сих пор не очень-то верила в сказочку про параллельный мир, а уж в то, что «добренькие» доктора бескорыстно лечат безнадежных больных, – и подавно. Возможно, похищают людей ради каких-нибудь медицинских экспериментов. Недаром же время от времени появляются рассказы о том, как инопланетяне кого-то выкрали для опытов, а потом вернули с вживленными в мозг чипами.

– Мы всегда возвращаем спасенных в их мир, – как будто прочитав мысли Леры, продолжил объяснения Даркус. – Пациенты даже понять ничего не успевают, как оказываются ровно там, откуда мы их взяли. Но в вашем случае не все так просто.

– Почему?

– Потому что вас как раз мы не надеялись спасти.

– Почему?

– Методы лечения у нас особые. Вы на Земле назвали бы их магией. Они порой оказываются куда эффективней, чем традиционные. Но наши методы не действуют на тех, кто добровольно решил расстаться с жизнью. У таких людей слишком слабая энергетика, слишком слабая мотивация. Мы можем в лучшем случае восстановить их оболочку, но внутри они останутся бесчувственны, то есть мертвы.

– Хотите сказать, что я сама спрыгнула с одиннадцатого этажа?! Но это неправда! Меня столкнули… или я поскользнулась… или…

Валерия так пока и не вспомнила, почему упала. Но была убеждена, что причина не в ней. Лера была неисправимой оптимисткой, она бы никогда не сделала такой глупости. Да и повода особого не было. Еще в четверг вечером она ложилась спать в состоянии «как обычно». Правда, пятницы Валерия не помнила, но это не меняет дела.

– Возможно, вы и не собирались добровольно расставаться с жизнью, ведь спасти вас все-таки получилось. Но есть нюанс. Поначалу было очень похоже, что трагическое происшествие – это ваше решение…