Люди в сером
Шрифт:
– Собирайся! Машина ждет. Впрочем, тебя скоро кантовать придется?
– Ничего, Иван Сергеевич, я в порядке! – улыбнулся Георгий. – А куда собираться?
– Дело есть. Наши московские гости в беду попали…
И Яковлев рассказал ему вкратце, что столичные «мозголомы» (как он выразился) вместе с военными проводили какую-то операцию в лесу, после чего загадочным образом с ними со всеми случилось помешательство. Сейчас пострадавшими занимаются медики, а Яковлеву поручено отследить, что случилось сегодня утром у военной
– Врезался в забор! Не иначе как диверсия? А? Ты как думаешь? – спросил шеф, словно ища поддержки.
Но было в его тоне нечто напоминающее насмешку. Будто он опять что-то знал наверняка. То, что не доступно пониманию Георгия.
«Ну конечно, смешно… – зло подумал он, – только и сейчас я вряд ли получу ответ».
– Не знаю, – вяло ответил он.
Появляться возле части было не с руки. Если увидят солдаты – могут узнать. К чему проблемы?
– Иван Сергеевич, а может, без меня обойдетесь? Мне и так хреново! – сказал Георгий, что, в общем-то, было недалеко от истины.
– Может, и обойдемся, – проворчал Яковлев.
Он прошел на кухню. Увидел валяющуюся под столом бутылку. Поднял, зачем-то понюхал. Наблюдая за ним, Георгий нутром чуял, что, опустошив почти целый пузырь, спас себя от большой неприятности. «Все-таки Яковлева на мякине не проведешь», – думал он, глядя на задумавшегося начальника.
– Давай так! – сказал Иван Сергеевич. – Остаешься дома и приводишь себя в порядок. А чтобы завтра мне как огурчик был! И очки черные напяль, чтобы людей не пугать. Понял?!
– Так точно! – выпалил Георгий.
Яковлев невесело хмыкнул.
– Позор… – пробурчал он, возвращаясь в коридор. – Закрывайся.
«Позор, Иван Сергеевич, чистейшей воды – позор!» – Георгию хотелось соглашаться с ним вслух.
Проводив шефа, он вернулся в кровать, но спокойный, безмятежный сон никак не приходил.
Так что же там все-таки было, в лесу? Летающая тарелка? «Нет, в это поверить вы меня не заставите», – думал он, хотя не мог бы назвать, кого именно он подразумевает.
Положим, это был какой-нибудь летательный аппарат. Например, американский… Это уже выглядит логичнее. Без всякой фантастичности.
«Но что это меняет в корне?»
Георгий подумал о краснорожем полковнике, который, придя в сознание, может вновь устроить допрос Волкова Георгия Ефимовича, естественно, с пристрастием. Впрочем, эта мысль отчего-то не доставляла ему сильного беспокойства. Почему-то он был уверен, что такого не случится, и гости из Москвы надолго вышли из игры. Из странной игры, правил которой он не знал.
Мысли Георгия снова вернулись к туману и непонятному беспамятству, в котором он пробыл всю ночь, и он не находил этому никаких объяснений.
Промучившись, он все же уснул. И снова его разбудил телефонный звонок. Только теперь в комнате было чернее черного – на улице
– Георгий Ефимович? – послышался из трубки взволнованный шепчущий голос, который он сначала не узнал, а потом сообразил – это Лазаренко.
Ему казалось, что звонит гость из другого мира. Из того мира, где он еще не знал о существовании белого теплого Тумана. Именно так – с большой буквы.
– Что стряслось, Михаил Исаакович?
– Это снова происходит!
– Что происходит? – чувствуя, что ему не хочется думать и вспоминать, спросил Георгий.
– О-Ж-И-В-Л-Е-Н-И-Е! – старательно выговорили на другом конце провода. – Мне кажется, вам стоит на это посмотреть! Только поторопитесь, а то они уйдут!
– Они?
– Не могу говорить… Товарищ Волков, поспешите! Я буду ждать на улице.
Георгий мотнул головой, сбрасывая остатки сна. Встрепенулся.
– Хорошо. Я пулей!
Он бросил трубку и стал торопливо одеваться. В голове шумело, гудело, трещало, но сейчас ничто не заставило бы его остаться дома. Что бы ни происходило сейчас у Лазаренко в покойницкой, там ждет его хотя бы одна разгадка, и, чем быстрее он там окажется, тем лучше. Не запирая дверь, только захлопнув ее, Георгий сбежал по лестнице, выскочил из дома и помчался по улице бегом.
Через десять минут, почти протрезвевший от лихого кросса, он уже был у больницы. По памяти направился к запасному входу, где его встретил Михаил Иссаакович.
– Они и сейчас там! – доложил заведующий.
– Кто они?
– Один, по-моему, тот самый, которого мы видели у Коли Чубасова, – ответил Лазаренко, открывая дверь. – Только он вначале был один. А теперь не один – я думаю, что второй – это…
– Не частите, Михаил Исаакович, – прервал Георгий. – Где они?
– Похоже, в холодильной камере.
Вдвоем прошли в общий зал прозекторской, и Лазаренко показал рукой на дверь в хранилище. Фигура его была еле видна.
– Может, включить свет? – шепнул он.
– Не стоит. А вы сами-то здесь что делали?
– Ловил.
– Ловили?!
– Ну я подозревал, что это может повториться. И решил несколько ночей подежурить.
– Вас заметили?
– Не думаю.
Почувствовав жгучее желание разобраться с уродливым незнакомцем, Георгий вытащил пистолет, подошел к железной двери и прислушался. Вроде бы тихо. Он прислонился ухом и теперь явственно услышал шорохи. Отошел и взял дверь под прицел:
– Открывайте.
Лазаренко схватился за ручку, повернул щеколду и потянул дверь на себя. Со скрипом она отползла в сторону. В прозекторской было темно, и понять, кто или что находится внутри хранилища, невозможно. Звуки прекратились. Георгий подумал, что все-таки зря он не послушался старика, когда тот предлагал включить свет. Если бы хоть здесь, в общем зале, было светло, все легче заметить кого-нибудь внутри неосвещенной конуры.