Люди Великой реки (том 2)
Шрифт:
– Маш, буди гномов.
– Напасть хочешь? – удивилась она.
– Нет, не получится. Но что-то сделать надо, работорговцы в княжестве вне закона. Хотя бы патрульным дать знать. Буди, посоветуемся.
Она лишь кивнула, отдала мне бинокль и выбежала из рубки. Я услышал, как простучали по ступенькам трапа, ведущего вниз, ее ботинки. А я задумался так, что мозги закипели. Что делать?
Мало кого я ненавижу так, как работорговцев. В старых княжествах это нормально, на любом большом базаре есть шатры этой малопочтенной публики. А в Новых княжествах рассудили так: «Мы в ваши дела не лезем, но и вы нам со своими не попадайтесь». И объявили работорговцев вне закона. Тем бы фарватеры
Вот и приходится работорговцам подчас пересекать территории Новых Княжеств по ночам, крадучись и скрываясь. В многочисленных притоках они заранее оборудуют логова, где прячутся днем, а идут по ночам, все равно к этому времени патрульные силы на реке сокращаются и стягиваются поближе к своим базам, на их оборону от ночных тварей.
Эх, демон темный, и нет на этой барже дальней связи… Роскошь, конечно, такие амулеты с преобразователями ставятся разве что на ведущих судах купеческих караванов, но как бы сейчас пригодилась… Вызвали бы пограничников ярославских, и заложили бы им рабский караван. Но чего нет, того нет. Что еще можем сделать? Обогнать не получится. Скорости у нас одинаковы. Значит, и предупредить кого-то перед ними не выйдет. Что еще? Дойдем до самого Ярославля уже к утру, к тому времени работорговцы спрячутся в каком-то логове, и ищи, свищи их потом.
Снова в рубку забежала Маша.
– Разбудила? – обернулся к ней я.
– Нет! У меня идея!
– Что за идея?
Хоть у кого-то идея, и то хорошо. А то у меня не единой, просто хоть шаром покати в башке.
– Рассказывай, не томи.
– А что тут рассказывать… – сказала она, разминая кисти рук – Просто посмотри.
Она вышла на палубу, раскинула руки в стороны и запрокинула голову так, что подбородок задрался вверх. Затем руки поднялись вверх, опустились вперед, сходясь в ладонях. Я почувствовал мощнейшую волну колдовства, причем колдовства злого, тяжелого, черного. У нее между ладоней начал собираться небольшой сгусток тьмы, от которого несло такой злобой, что меня мороз по коже продрал и дыхание сперло. Что же она такое задумала?
Маша прошептала какое-то заклинание, и тьма, превратившись в крошечное облачко, бесшумно сорвалась с ее рук и поплыла в сторону уже поравнявшегося с нами каравана, все еще невидимого в темноте. Лишь звук дизелей доносился по воде, да взгляды я по-прежнему ощущал всей кожей.
Когда ночная тьма поглотила сгусток тьмы волшебной, Маша с резким выдохом опустила руки, после чего довольным голосом сказала:
– Все, теперь никуда не денутся. Поймают их завтра, как бы не прятались.
– А что ты сделала? – не понял я.
– Метку им сделала. Знаешь, что за облако было? Чистое Зло. Оно сядет на их суда и будет так фонить, что завтра их первый же патруль простейшим магическим детектором засечет. Остановят, полезут обыскивать… а дальше все понятно.
– Ну точно… – сообразив, махнул я рукой – У патрулей же на любую магию Зла детекторы и право обыскать. А метку твою я до сих пор чувствую, без всяких детекторов.
– А ты думал! Стараюсь – усмехнулась колдунья.
Действительно, мертвая и холодная аура ее заклинания до сих пор доносилась до меня откуда-то из темноты. Хорошо, если у них своих магов или чувствительных
В рубку неожиданно заглянула Лари.
– Маш, пойдем, со мной посидишь – улыбнувшись, заявила она.
– Это зачем? – слегка насторожилась Маша.
Хоть демонесса в последние дни издеваться над ней прекратила, но Маша все еще от нее шарахалась.
– Плещется что-то за кормой. И плывет следом. Прощупаешь, что это такое – сказала демонесса.
– Ага, иду – засуетилась Маша.
– Ружье возьми – сказал ей я, кивнув на один из двух двуствольных «огрызков», висящих на крючках в рубке в комплекте с патронташами – Мало ли что, вдруг пригодится.
Маша кивнула, и повесила на плечо ружье с патронташем. Если уж Лари что-то подобное заявляет, что дело действительно может быть серьезным. А вдвоем они, пожалуй, с любым делом справятся, тут я спокоен. Не приведи боги с двумя этими девицами на узкой дорожке столкнуться, демоном и ведьмой.
Женщины ушли, а я снова остался в будке наедине со штурвалом и скупо подсвеченными приборами. Броневые заслонки на переднем окне рубки были раздвинуты, с реки тянуло свежестью и прохладой. Полная луна висела прямо перед глазами огромным белым кругом, заляпанным расплывчатыми серыми пятнами, и лунная дорожка тянулась по покрытой рябью воде прямо от нее к нам, словно приглашая нас подплыть поближе воткнуться в нее носом.
Река была пустынна, тиха, лишь расходился по ее поверхности во все стороны ленивый перестук нашего медленного дизеля. Плескалась у борта мелкая волна, колотясь в обшивку, штурвал под руками слегка вибрировал, у головы слегка покачивалась ручка гудка и свистка, подсоединенного к баллону со сжатым воздухом.
Я посмотрел на хронометр – оставалось еще больше двух часов вахты. Но сна еще ни в одном глазу, и вообще, вести баржу по широкой тихой реке – чистое удовольствие. Фарватер здесь был несложный, хоть и неотмеченный буйками. Глубоко было почти что до самого правого берега, да и к левому с нашей осадкой мы могли бы подойти метров на пятьдесят. А на середине Великой глубины хватило бы и для морского астраханского броненосца.
Снова вошла в рубку Маша, но не села в кресло, а встала совсем рядом со мной. Так близко, что я ощутил исходящее от нее тепло.
– Что там было?
– Гигантский сом за нами увязался почему-то – ответила она.
– Это ерунда, все равно не нападет – махнул я рукой – Если к нему специально не нырнуть. Просто чем-то заинтересовали.
Я словно невзначай обнял ее за талию, чуть притянул к себе, ощутив, какое теплое и упругое у нее бедро. Она не отстранилась, а просто обняла меня за плечи обеими руками, замерев. Затем шепнула:
– Не отвлекайся от штурвала, никуда я не денусь. А я с тобой постою.
Нас с Машей с утра никто не будил. Именно так: «нас с Машей». Потому что когда я проснулся в каюте, ее коротко стриженная светловолосая голова покоилась у меня на плече. Которое плечо, кстати, онемело до полного бесчувствия за ночь. Я поцеловал ее куда-то в макушку, потому что никуда больше дотянуться не мог, и попытался выбраться из-под нее тихо-тихо чтобы не разбудить. Но не смог – она проснулась сразу, обняла меня и повалила обратно, сонно пробормотав: «Куда пошел?». Ее теплые со сна губы впились в мои, руки обхватили за шею. Вот так… неожиданно все.