Люди ветра
Шрифт:
— Он не просто воспользовался случаем, этот негодяй, — сказал Аринниан, — если он это сделал, то должен был отступиться после первого, даже самого ничтожного сопротивления, как и подобает всякому честному мужчине, а не брать ее силой. Где он?
Табита отошла в сторону и остановилась перед телефоном. Она была бледнее, чем тогда, когда Драун над ней насмехался. Крис попытался ее отодвинуть. Некоторое время она сопротивлялась, но он был сильнее, и ей пришлось уступить.
— Дома он, ты же знаешь, — сказал Аринниан. — И под рукой кучка вооруженных
— Чтобы помешать тебе совершить безрассудство, — вздохнула Табита. Крис, сейчас война. Он слишком важен для дела охраны. Мы. Если бы Фил был здесь, ты бы ни за что. Должна ли я пойти за оружием?
Он сел.
— Твой Рошфор не сможет мне помешать позвонить. — Она отступила. Как и твой глупый пистолет! Успокойся!
Он знал номер и набрал его. Экран ожил: Драун и, действительно, еще парочка с бластерами. Итрианин сейчас же заговорил:
— Я этого ожидал. Ты меня слышишь? Что сделано, то сделано, и ничего постыдного в этом нет. В подобных случаях чосы говорят «нет», если не считать того, что оскорбленная гордость может потребовать денежного возмещения, а с этим справится даже ребенок. Что же касается гордости, то она получила удовольствие. — Он усмехнулся и посмотрел мимо мужчины. Ведь правда, красотка!
Аринниан оглянулся. Айат покачиваясь, выходила из спальни. Глаза ее были широко раскрыты, но затуманены наркотиком, который уже вверг ее в полубессознательное состояние. Руки ее протянулись к изображению на экране.
— Да, приходи! — Прошептала она надтреснутым голосом. — Нет! Помоги мне, Аринниан, помоги.
Он не мог шевельнуться. Табита подбежала к ней и увела ее.
— Видел? — Сказал Драун. — Никакого вреда. Вы, люди, как я слышал, можете брать своих женщин силой и часто это делаете. Я не создан для этого. Во всяком случае, что стоит одна наша забава по сравнению с сотнями в год ваших?
Аринниан едва удержал рвущийся наружу желудок. В груди у него жгло.
Когда он заговорил, его собственные слова показались ему никчемными и далекими, хотя смысл их оставался для него совершенно ясным.
— Я видел, в каком состоянии она была.
— Ну, может быть, я немного переусердствовал. Но вы, люди, не так все понимаете. Мы, итриане, наблюдаем за вами и удивляемся. Ты понял мои намерения? Хорошо, я соглашусь заплатить за любое нанесенное ранение, любое, зафиксированное врачами. Я даже согласен обсудить с ее родителями размеры платы за оскорбленную гордость. Ты удовлетворен?
— Нет!
Драун слегка пошевелил гребешком.
— Лучше бы ты был подальше отсюда. По законам и обычаям у тебя больше нет никаких прав на улаживание этого дела.
— Я собираюсь тебя убить, — сказал Аринниан.
— Что? Подожди, биение ветра! Убийство.
— Дуэль! У нас есть свидетели. Я тебя вызываю!
— Я же сказал, что у тебя нет причин!
На сей раз Аринниан смог пожать плечами:
— Тогда ты меня вызови!
— За что?
Человек вздохнул.
— Зачем нам так соблюдать формальности? Позволь мне самому решить, какое оскорбление можно было бы
Потом я смогу добавить, что чос Высокого Неба — дерьмовый чос, потому что в состав его входит такой мерзавец!
— Достаточно, — сказал итрианин очень спокойно, хотя перья его стояли дыбом, а крылья вздрагивали. — Ты вызван! Перед моими богами, твоими богами памятью всех наших предков и надеждой на наших наследников я, Драун из Высокого Неба, вызываю тебя, Кристофер Холм, прозванный Ариннианом, из Врат Бури с тем, чтобы твои сила и гордость встретились с моими в битве, из которой живым должен выйти лишь один! В присутствии части тех свидетелей, которых я назову.
За спиной человека появилась Табита. С удивительной силой она схватила Аринниана и стащила его со стула. Он упал на пол, выпрямился и обнаружил, что она встала между ним и экраном. Правой рукой она вцепилась в Аринниана, а левую держала так, как будто хотела таким же образом удержать на расстоянии его врага, своего компаньона.
— Вы что, с ума оба сошли? — Крикнула она.
— Слова были произнесены. — Драун обнажил клыки. — Если только он не попросит у меня прощения.
— Я ни за что не буду выпрашивать у него прощение, — сказал Аринниан.
Табита стояла, задыхаясь, переводя взгляд с одного на другого. Слезы катились у нее по щекам, но она, казалось, не замечала этого. Через некоторое время ее руки опустились.
— Вы хоть согласны выслушать меня? — Хриплым голосом спросила она.
Они согласились. Аринниан начал дрожать от внутреннего холода. Безжизненно повисшие руки Табиты сомкнулись в кулаки. — Вы должны членам вашего чоса не свою гордость. Авалон. Может. Погибнуть или быть изуродованным!
Подождите до конца войны! Я обещаю вам довести дело до конца!
— Что ж, я согласен, но при условии, что мне не нужно будет ни встречаться, ни разговаривать с Ходящим, — неохотно согласился Драун.
— Если ты считаешь, что мы должны сотрудничать как раньше, — сказал Табите Аринниан, — то тебе придется стать нашим посредником.
— Разве она может? — Оскалился Драун. — После того, как ты отозвался о ее чосе.
— Думаю, как-нибудь смогу, — вздохнула Хилл.
Она отступила. Задача ее была выполненной. Экран потух.
К Аринниану вновь вернулась сила. Он повернулся к девушке и извиняющимся тоном произнес:
— Последнее мое оскорбление не было умышленным. У тебя я прошу прощения, тебя я умоляю о снисхождении!
Она посмотрела в его сторону, но подошла к двери и вышла из дома.
«Пошла к своему любовнику, — пронеслось в его голове. — Я найду дерево, под которым смогу отдохнуть, пока Айат не встанет и я не смогу отнести ее к флиттеру».
Грохот прокатился среди гор. Оконные стекла задрожали. Табита застыла.
Шум замер, снова стало тихо. Она побежала.
— Фил! — Закричала она.