Шрифт:
Изменчивость
В красивой комнате с дорогими обоями и современным потолком за большим праздничным столом сидел в ожидании гостей отец четверых детей Степан Большов, мужчина крупный, с черными густыми бровями и большими крепкими кулаками. Он периодически кричал своей жене, которая находилась в смежной комнате-кухне и готовила еду для гостей.
– Дарья, ты что оглохла что ли? Чай неси!
В комнату вошла женщина среднего роста, с кроткими карими глазами, лицом и манерами похожая на простую женщину. В руках она держала серебряный
– Вот, принесла, – тихо сказала она и поспешно удалилась.
Степан с наслаждением выпил две чашки хорошего крепкого чая и, не зная, что дальше делать, снова закричал:
– Антон! Костя! Олег! Сыновья! Быстро ко мне!
Через несколько минут в дверном проходе появились, подталкивая друг друга три подростка, похожие друг на друга внешне и манерой поведения. Они смотрели на отца с недоумением и ждали его указаний.
– Давайте отжимайтесь! – строго сказал он им. – Надо бы мышцы подкачать.
– Зачем? – хором переспросили они.
– Я кому сказал! Не слышите, что ли? – повысил в очередной раз голос отец семейства.
Мальчики по очереди стали ложиться на пол и отжиматься. Их руки спустя время задрожали, но они, боясь отца, продолжили отжиматься.
– Еще, еще! – кричал им отец.
Наконец, когда уже все трое не в силах были совершать это упражнение, Степан смягчился и буркнул:
– Идите уже… Но позовите Лизу.
Вскоре пришла на цыпочках самая младшая из детей, девочка лет двенадцати, худенькая, с бледным лицом и прямыми до плеч волосами.
– Садись за пианино и играй, – строго сказал ей отец.
Лиза, боясь ослушаться отца, молча подошла к громоздкому черному пианино, отодвинула стул, присела на него и замерла на мгновение. Ее белые руки с длинными узкими пальцами аккуратно приподняли крышку инструмента. Посидев немного, она, наконец, решила сыграть недавно разученную в музыкальной школе сонатину, но так как девочка волновалась, вдруг забыла ноты и остановилась.
– Курица! – закричал на нее отец. – Нельзя что ли было запомнить? Давай неси ноты!
Через пять минут Лиза уже играла по нотам и сыграла сонатину совсем без ошибок. Но, когда раздался звонок в квартиру, Степан оживился и торопливо сказал дочери:
– Все, иди, иди…
А жене закричал:
– Дашенька, открывай! Наверное, гости пришли!
Через минуту послышались радостные голоса гостей, их вежливые приветствия. Даша доброжелательно встречала гостей, улыбалась им и повторяла:
– Добро пожаловать! Проходите!
Вскоре в дверном проеме гостиной комнаты показались сами гости: сначала полная женщина и высокий седой мужчина, ее муж, затем две девушки, внешне похожие на отца, за ними плечистый мужчина невысокого роста и худая женщина с ним, дальше два подростка, русоволосые, с большими карими глазами, в самом конце сама хозяйка. Каждый из них подходил к Степану, обнимал и целовал его. Степан светился от радости, ведь это были все его родственники. От его злого нрава не осталось и следа.
– Дашенька, солнышко, – ласково сказал
На столе уже стояли холодные закуски, различные салаты, фрукты, орехи, сладости, зелень, напитки и многое другое, что обычно кладут на праздничный стол хорошие хозяйки. Даша вдобавок принесла плов, горячие котлеты и картошку, пельмени, мясо по-французски и шашлык.
– Как вкусно! – первый начал хвалить свою жену Степан. – Какая ты у меня умничка!
– Да, очень вкусно, – повторяли гости, – Очень вкусно.
– А где мальчики? – спросил у жены Степан. – Давай зови их сюда…
Даша, не доев шашлык, быстро встала и пошла за сыновьями. Пока ее и детей не было, Степан продолжил хвалить жену:
– Вчера в церковь ходила, все молится за меня и детей.
Степан взял бокал вина и предложил тост за жену. Когда все допили содержимое бокалов, в комнату вошли три брата. С улыбками на лице они подходили к гостям, мужчинам жали руки, женщин и девушек обнимали.
– Спортом все трое занимаются, – начал хвалить Степан теперь сыновей. – Антон на футбол ходит, Костя – на карате, Олег – на бокс. Все для них стараюсь, опора и поддержка моя растет, гордость моя…
– А ну ка отжимайтесь, дети мои, – с воодушевлением сказал Степан.
И мальчики стали повторять сделанную час назад тренировку. Они старались изо всех сил, чтобы угодить гостям.
– Молодцы! – восхищались женщины.
– Настоящие мужчины растут! – говорили мужчины.
Степан, допив очередной бокал вина, радостно произнес:
– Зовите Лизу! Пусть сыграет нам на пианино. Она в музыкальную ходит уже четвертый год, – пояснил он.
– Лиза, доченька! – крикнул Степан, повернувшись лицом к двери, ведущей в остальную часть квартиры.
Вошла Лиза, тихо, осторожно, со всеми поздоровалась, вежливо и тоже тихо, затем подошла к стулу, стоящему рядом с пианино, села, аккуратно поправив подол платья и, открыв крышку инструмента, с большим старанием и сосредоточением нажала на клавиши. Полилась мелодия, медленная, красивая, трогательная и грустная. Согнувши спину, Лиза играла до тех пор, пока отец не сказал ей:
– Хватит, доченька. Иди маме помоги, солнышко.
Застолье продолжалось до полуночи. Гости насиделись, наелись, все было чинно, благородно. Но, когда за последним гостем хозяйка закрыла входную дверь, Степан вмиг переменился: его добродушное лицо вновь стало суровым, ласковый голос сменился грубостью. И вновь на всю квартиру раздавались его суровые реплики:
– Даша! Убирай со стола! Что расселась? Дети! Бегом спать! Уже поздно!
А сам в это время накинул пальто из дорогой шерсти и, выходя из квартиры, набрал на своем новеньком смартфоне чей-то номер.
– Иду, иду, – прикрывая рукой телефон, тихо и боязливо говорил он, – Не сердись, милая, гости у нас были.
А потом снова громко закричит:
– Даша, закрой дверь! Я на работу в магазин! Там какие-то проблемы.
Плюшкина