Люди зеленого царства
Шрифт:
Не раз Майанди снова появлялся здесь в нужное время. Наконец однажды старший кангани вынужден был спросить:
— Ты чего здесь ждешь, Майанди?
— Сэр, мне нужны деньги в долг.
Старший кангани сделал вид, будто ничего не слышал, и промолчал. Затем он послал его на огород, чтобы помочь садовнику. Так, в течение многих дней, Майанди работал на огороде.
Как-то начальник позвал его, стал говорить о том о сем и похвалил за хорошую работу на огороде. Наконец Майанди смог вновь повторить свою просьбу:
— Сэр, мне нужно взаймы сто пятьдесят
Тогда начальник дал ему записку к кадаи. [34] По дороге Майанди прочел эту записку — и раз, и два. Он был доволен, что в записке стояла цифра — 150 рупий.
Но торговец дал ему лишь 45 рупий и велел уходить.
— Дай еще двадцать пять рупий, — умолял Майанди.
Наконец после настойчивых просьб ему дали еще 5 рупий и решительно заявили, чтобы он здесь больше не показывался. Кто знает, какое соглашение существовало между старшим кангани и лавочником. К тому же надо учесть, что Майанди никогда не возвращал долги.
34
Кадаи — лавочник.
Старший кангани был первым, кто объединил рабочих на плантации. Вообще он представлял собой человека, который как бы олицетворял самобытный мир плантаций Шри Ланки.
Пандарам
В соответствии с традициями жрец-пандарам во все времена оставался пандарамом. Наверняка это о нем говорили: «Люди могут приходить и уходить, а пандарам останется всегда неизменным, несмотря ни на какие перемены». Он — зримая связь между богом и человеком. И он знает мысли и чаяния людей настолько, что всегда в нужный момент поступает, как нужно.
А тогда, в те времена, когда старший кангани был всесилен, пандарам тоже преуспевал под его покровительством. Он был так же близок к нему, как и к божеству в храме.
Пандарам следил, как того требовали религиозные предписания, за чистотой в храме: полировал и подновлял изображения богов и проводил пуджи три раза в день по вторникам и пятницам. Он ухаживал за своим садиком позади храма, срывал цветы и сплетал их в гирлянды для богов. На закате, после вечерней пуджи, он направлялся к старшему кангани.
Если тот был раздражен после неприятного разговора с дораи, пандарам предлагал ему «прасатхам» (святой пепел и цветочные лепестки), специально захваченный для этого с алтаря богини-матери. Это действовало, как бальзам. В другой раз, когда начальник выглядел усталым после дневной работы и склонен был послушать что-нибудь успокоительное, пандарам читал главу из «Истории чудес» с того места, где они остановились в прошлый раз. А если у старшего кангани было настроение посплетничать, к чему наш жрец имел особый дар, то последний натолкнет кангани на нужную тему, а затем уж сам поведет разговор.
— Ты видел Анди в эти дни?
— Это очень трудно, сэр, — говорил пандарам. — Он так занят теперь. Очень вырос для своих лет. Сейчас ему уже все
— О, о! Парень уже становится взрослым!
— Все от того, что он заработал кое-какие деньги.
В таком духе и продолжалась беседа. Еще до того как она стала подходить к концу, пандарам получил от начальника записку к кадаи на доставку ему провизии и тканей.
Если старший кангани или кто-нибудь из членов его семьи заболевал, пандарам устраивал особую пуджу и проводил ее с большим усердием, чтобы избавить их всех от действия злых сил Сатурна. Он проявлял большую заботу об их здоровье и делал это так, чтобы все видели и слышали.
Рабочие плантации, конечно, знали, что пандарам был «ушами» начальника, и часто обращались к нему за помощью, чтобы добиться благосклонного отношения к себе в «большом доме». Они, в свою очередь, не оставались в долгу и приносили пандараму свежие овощи и молоко. А молоко, как утверждал пандарам, было необходимо для проведения пуджи.
Теперь, в соответствии с новыми веяниями, пандарам меняет свою тактику. Профсоюзный босс становится современным вариантом старшего кангани на плантации. Поэтому в интересах пандарама установить контакты с новой «силой». Пандарам и его жена в период разногласий между этими двумя ведущими «силами» придерживаются середины. Они не принадлежат ни к какому профсоюзному объединению. Вместе с тем пандарам считает необходимым пояснить возможному лидеру:
— Не беспокойтесь о нашем членстве в профсоюзе, ведь нас только двое. Многие придут к вам по воле божьей, ибо пути богов неисповедимы.
Вечерами, когда молодые люди собираются в храме на репетицию «пуджана» (религиозных песен), пандарам поощряет их. Он хвалит их пение:
— Давно я не слышал такого чудесного пения. Сами видите, совсем не обязательно приглашать к нам хороших певцов из Лондона.
Затем он неожиданно спрашивает о предполагаемом лидере профсоюза:
— А почему Рамиа не пришел на спевку? Ему бы не мешало порепетировать.
Если реакция на его слова положительная, он продолжает:
— Хороший он человек и очень толковый. Он поет и говорит хорошо. Да, кстати, он дал мне вот эту бумагу, чтобы повесить ее в храме. Вероятно, для того, чтобы вы все ее прочитали.
Таким образом, он очень искусно вручает им обращение, призывающее их вступить в профсоюз, организатором которого является Рамиа.
— В наше время обязательно надо быть в профсоюзе, — продолжает пандарам. — Рамиа знает эти вещи лучше всех на плантации. Он хороший человек. Никто еще не сказал дурного слова о нем.
Так наш пандарам в своем собственном смиренном, но неподражаемом стиле дает благословение кампании по вовлечению в профсоюз новых членов. Если большинство присоединяется к Рамиа, пандарам открыто выступает за него и заставляет даже свою жену вступить в профсоюз.