Люди зимы
Шрифт:
Мама сбрасывает одеяло и как-то странно на меня смотрит. Кажется, она обеспокоена или даже встревожена.
– Все в порядке, мама! – спешу я ее успокоить. – Леди, к которой я ездила, она… В общем, она не из тех – не из плохих…
– А что, бывают и плохие? – спрашивает мама серьезно.
– Они не плохие, а просто… очень сердитые. Им не нравится, что они застряли, вот они и злятся. Многим хотелось бы вернуться, но они не знают – как. И чем больше они стараются найти обратную дорогу, тем сильнее сердятся. Ну а некоторым просто одиноко, и единственное, чего они хотят, это с кем-нибудь поговорить.
Мама окончательно отбрасывает одеяло в сторону. В комнате очень холодно, и мое тело мгновенно покрывается пупырышками,
– Пора вставать! – говорит мама чуть громче, чем следовало бы. – Сделаем домашние дела, позавтракаем, в потом попробуем что-нибудь испечь. Как ты на это смотришь?
Она встает и принимается застилать постель, тщательно разглаживая простыню. В эти минуты она очень похожа на большую хлопотливую птицу.
– Что испечь? Может, печенье с патокой? – с надеждой спрашиваю я. Это печенье я люблю больше всего на свете. И Шеп тоже, потому что теперь, когда он состарился, ему дают вылизать миску. Папа говорит, что мы его окончательно избаловали, но мама считает, что Шеп это заслужил.
– Да, печенье с патокой, – кивает мама. – А теперь беги к папе и узнай, не нужно ли ему помочь задать корм лошадям и корове. И принеси яйца, ладно? Они нам понадобятся для печенья. Хоть сколько-то там должно быть… – Она задумчиво смотрит на меня. – И еще, Герти… – Мама берет меня за подбородок и поворачивает к себе, так чтобы я смотрела ей прямо в глаза. Глаза у нее светло-карие и блестят, как рыбы в ручье. – Не рассказывай папе про свой сон, ладно? И о Людях зимы тоже не говори. Он… он тебя просто не поймет.
Я с энтузиазмом киваю и спрыгиваю с кровати на пол. Сегодня я – зверь из джунглей. Лев или, может быть, тигр – хищник с большими клыками и острыми когтями, который живет далеко за морем – в тропическом лесу, где всегда жарко и темно. Мисс Делайла показывала нам книжку, в которой были картинки всех животных, каких благочестивый Ной взял с собой в Ковчег: лошадей и быков, слонов и жирафов. Больше всего мне понравились большие кошки. Я знаю, что они умеют ходить очень тихо, и беззвучно крадутся в ночи – совсем как я.
– Р-р-р!.. – рычу я, покидая спальню. – Берегись, папа! Самый большой тигр в джунглях уже близко. Если ты не поостережешься, он проглотит тебя целиком, вместе с костями и ботинками.
Мартин знал Сару с рождения. Ее родные жили на ферме у подножья высокого холма в трех милях от городка. Местные жители называли холм Чертовы Пальцы, потому что на самой его вершине торчали пять высоких, голых скал, похожих на воздетую к небесам гигантскую руку. «Проклятая земля! – говорили об этом месте старожилы. – Место, где обитают призраки». Земля на ферме и в самом деле была не слишком плодородной – сплошная глина и камни, и все же Харрисонам удавалось выращивать на своем участке сколько-то картофеля и репы, которую они обменивали в городе на муку и сахар и таким образом сводили концы с концами. Впрочем, то, что каждый грош достается им нелегко, видно было сразу. Все Харрисоны были болезненно худыми, если не сказать – тощими, с темными волосами и глазами, и только Сара была другой. На солнце ее волосы отливали золотом, а в светло-карих глазах плясали яркие искорки. Мартину она казалась пришелицей из другого мира – не то сиреной, не то русалкой, не то еще каким-то сказочным существом, о каких он только читал в книгах, но не думал, что они могут существовать на самом деле.
Мать Сары умерла через считанные часы после рождения дочери, и старый Джозеф Харрисон растил Сару и двух старших детей один. Правда, в городе ходили слухи, будто одно время у него была какая-то женщина, которая жила с ним как жена. Говорили, что она – настоящая индеанка, что она ни с кем не разговаривает и одевается чуть ли не в звериные шкуры. Кто-то утверждал, что она и сама наполовину животное и умеет превращаться в медведя или оленя. От своего отца Мартин, впрочем, знал, что таинственная женщина жила
Куда потом исчезла эта женщина, Мартин не знал. Она то ли утонула, то ли погибла на охоте, то ли с ней случилось что-то еще. Единственное, что было известно ему более или менее достоверно, так это то, что несчастный случай с таинственной индеанкой произошел вскоре после того, как повесился старший брат Сары. Как-то раз, когда они были уже женаты, Мартин спросил Сару, что произошло с той женщиной, но в ответ она только покачала головой.
«Ты, наверное, что-то перепутал, – сказала она. – Или просто наслушался, что болтали о нас в городе. Местные жители обожают сплетни, и тебе это известно не хуже, чем мне. Нет, – повторила Сара, – нас было только четверо: папа Констанс, Джейкоб и я. Никакой женщины не было».
Как-то, классе в шестом, Мартин с приятелями играли на школьном дворе в «шарики». В игре принимал участие и его старший брат Лусиус. В тот день Мартину повезло – ему удалось выиграть у брата его любимый шар – оранжевый с желтыми полосками шар из настоящего агата, который Лусиус называл Юпитером. Крепко сжимая в кулаке свой приз, Мартин думал о планетах и их орбитах, когда к ним подошла Сара Харрисон. День был солнечный, и в ее глазах сверкали яркие искорки, которые были почти такого же цвета что и полоски на только что выигранном им шаре. Мартину, который никогда прежде не обращал на Сару внимания, она вдруг показалась невероятно красивой, и он, на секунду растерявшись, сделал первое, что пришло ему в голову – протянул ей Юпитер.
«Нет!» – выкрикнул Лусиус, но было уже поздно. Сара взяла шар и улыбнулась.
«Я выйду замуж только за тебя, Мартин Ши, – сказала она. – И ни за кого другого. Вот увидишь».
Остальные ребята – Лусиус в том числе – так и покатились со смеху.
«Ты просто спятила, Сара Харрисон!» – выкрикнул кто-то, но она не спятила. Свои слова она произнесла с такой убежденностью, что Мартин ни на секунду не усомнился: все будет именно так, как она сказала. И хотя он смеялся вместе со всеми (ему и в самом деле показалось смешным, что такая красивая девочка, как Сара, вдруг выбрала его), в глубине души Мартин знал, что это не шутка.
В школе Мартина считали странным. Высокий, нескладный, с руками и ногами, торчащими из слишком коротких рукавов и штанин, он обожал чтение и даже на переменах не бегал со всеми, а сидел в уголке, уткнувшись то в «Швейцарского Робинзона», [2] то в «Остров сокровищ» или «Двадцать тысяч лье под водой». Мартин мечтал о приключениях и твердо верил, что в его груди бьется отважное сердце героя. Увы, в Уэст-Холле не было пиратов, с которыми нужно было сражаться, да и перспектива потерпеть кораблекрушение и быть выброшенным на необитаемый остров выглядела достаточно туманно. Вместо этого Мартину приходилось работать на семейной ферме – косить сено, доить коров, швырять вилами навоз. От этой монотонной, ежедневной рутины можно было сойти с ума, но Мартин продолжал считать, что появился на свет вовсе не для того, чтобы стать простым фермером, и что когда-нибудь он все же отправится навстречу настоящим, головокружительным приключениям. Нужно просто подождать, думал он и… продолжал грезить наяву и хватать плохие оценки в школе. Мартин не успевал почти по всем предметам, тогда как его брат Лусиус считался гордостью школы. Он был не просто старше, но и сильнее, ловчее, храбрее, целеустремленнее и… привлекательнее чисто внешне. Во всяком случае, именно за него мечтали когда-нибудь выйти замуж все девчонки, и только Сара Харрисон почему-то обратила свое внимание на него, на Мартина… Непонятно было только, что она в нем нашла.
2
Книга Йоханна Дэвида Висса.