Людоеды
Шрифт:
— Не знаю, я даже собак не боюсь… — напомнил лишний раз Мих про случай, когда на них кинулась одна такая бойцовая сука, сорвавшаяся у хозяина с цепи. Зуб повис на заборе строительной площадки, а напарник…
Короче досталось ещё и хозяину суки. Благо стройматериала под рукой было — бери не хочу, а не хочешь — не надо. Главное — унести, если сможешь.
Про рогатину и завёл далее речь Мих. Он по пути сюда из лагеря приметил молодые деревца, и теперь спешил к ним, нежели в лагерь вслед за беглецами, а их и подавно простыл. Тут главное ведь
Вырубив себе и Зубу по массивному колу, Мих заострил их с обеих сторон.
— А нахрена с другой? Ещё поколемся? — возмутился Андрюха.
— Одно слово — городской, а тут и вовсе хреновый случай — столичный парень, — пожурил Мих. — В землю втыкать, если на тя попрёт хреновина лесная, а на иную нанижешь…
— Ага, нанижешь тут… — напомнил в свою очередь Зуб про звероящера.
— В твоём случае проще, — предложил Мих приладить Зубу его «клык» на передний край рогатины.
— Я пока что повременю… — не стал сознаваться напарник: не обучен орудовать пикой. А тут копьё получается. Да и деревья кругом. А нож по его мысли должен всегда быть под рукой.
— Ну-ну, блин, Данди-крокодил! А как от местных гамадрилов отбиваться будешь, когда к людям выйдем?
— Я подумаю…
— Вопрос на засыпку — чем, когда те отвернуть твою бестолковку много раньше!
— Ну, считай: уговорил, чем убедил…
— Давно бы так, а сразу с этого начал…
Пришлось ещё немного задержаться по времени в лесу, но зато когда вышли оттуда оба, а все трое — если учесть привязавшуюся к ним зверюгу — то к ним не сразу примкнули те, кто остался в лагере.
Первым смельчаком из всех практикантов оказался…
— Паштет… — порадовался ему Зуб. — Каким ветром, а судьбами?
Покосившись недоверчиво на зверюгу, нависавшую над подельниками грозной тенью, Паша заявил с прискорбным видом:
— Столовой нет — вообще села! Где будем еду добывать?
— Да вот — сама пришла… — указал Мих на Ыы.
— Всё шутки шутите!
— Зачем же, — язвительно ухмыльнулся Зуб. — За тем и в лес ходили, а это привели…
— Считай: пополнение… — прибавил Мих. — Лишним его рот не будет, когда придётся вновь отбиваться от местных бомжей.
— А ну вас… Тут проблем и без вас хватало! Что за напасть…
— Эй, Паш…
— Ну…
— Гну, а он не ломается… — завернул по обыкновению Зуб.
— Тьфу… и на вас!
— Да стой ты, — осадил его Мих.
— Чё ещё, а надо?
— До нас тут в лагерь бабы с Саком и класукой не возвращались?
— Ага, как же…
— Нет?!
— Забились они по своим комнатам и носа наружу не кажут.
— А вообще, какие слухи по лагерю блуждают? Про Лаптя, например?
— Пока тихо всё…
— Хреново… сть…
— Ну всё?
— Не скажи, — было о чём Михею переговорить с ним и не только. Зуб тоже входил в число доверенных лиц. — Если Лапоть до ночи не вернётся — сам понимаешь, чем это обернётся, а чревато в нашем случае. С ним
— Вижу — вооружились! И мы… — продемонстрировал Паша свою армейскую лопатку.
— Сапёр, блин… — хмыкнул Зуб.
— И ошибается один раз.
— Но нас-то трое…
Одно слово — Андр… талец…
— Короче, чё предлагаете — обособиться или подмять всё и всех под себя?
— Здраво мыслишь, но не разумно! Нафига нам лишние заботы с хлопотами! Силой никого не заставишь, а вот когда сами напросятся, тогда другой разговор! Тут уже мы будем командовать вновь влившимися в наши ряды…
— Чего?
— Отряда практикантропов! — залепил Зуб без присущей ему ухмылки.
Всё было посерьёзному — и разговор в том числе.
Из барака выглянул Мак и также с лопатой, но обычной. И как этой ночью они забыли про данный вид орудий труда, который в качестве оружия подходил как нельзя лучше. Хочешь оглушить врага — бей наотмашь плашмя, а башку срубить или череп проломить — ребром. Чем не удлинённый вариант топора. Да не сразу получили инвентарь. Паша после обнаружил в закромах у преподов. Итого восемь штук на довольствии. Небольшое удовольствие, но сразу два ушастых лоха откинули копыта — есть, чем обустраивать оборону лагеря и одновременно всегда обладатель лопаты находился при оружии.
— Окопы или чё ли рыть?! — изумился Паштет.
— Военный человек, а такое загнул… — усмехнулся Зуб.
— Вал — насыпь делать, а на нём — частокол! — пояснил Мих. — Лопаты есть и топоры…
— Вы чё, совсем опухли в лесу…
— Ы-ы-ы…
— Вот и Вый-Лох согласен с нами! — заявил в продолжение Зуб. — А у нас ведь как в отряде практикантропов — кто не с нами, тот против нас!
— Чё?
— Перевожу, — прибавил уже в шутку Мих. — Победа будет за нами, а врага найдём!
— Лаптю это скажите, а лучше его Валенку — угу! Так я пойду?
— А никто не держит…
Давешний союз меча и орала разваливался на корню, треща по швам. Сак из-за баб отпал, а Паша… ушлый тип, сам, по-видимому, желал верховодить. На то и староста группы.
— Авторитет, блин…
— Ну так не вор в законе, Мих, в натуре… — хитро подмигнул Зуб, положа руку на основании удлинённого «клыка-пики», смахивающую больше на совню, нежели рогатину. — Пора трубить сбор…
— Чего — ягод и грибов? — напомнил про «едовые» запасы напарник.
У каждого при себе имелось кое-что на первое время, а было прихвачено из дома. У Миха помнится оковалок, а так-то добрый шмат сала. У Зуба хлеб и тушёнка. Впрочем, у всех столичных, а таковых в их группе была половина народа — и в основном пацаны.
— О, от Беккера должно что-то остаться…
Какое там — Паша и тут расстарался, а уже распорядился, поставив Маковца на охрану запасов продовольствия, приказав на корню пресекать попытки расхищения «закрамов» и чуть что — сразу докладывать ему. Там же и запасы двух закадычных сокурсников оказались.