Людоеды
Шрифт:
В итоге дикарь заключил: он был послан сюда теми, кто остался караулить у гиблого места чужаков с беглецами.
— Давно бы так! — подскочил довольно Беккер. — Теперь они не уйдут от нас! Мы схватим их!
Старик также переменился в лице, но не в лучшую сторону, сделался хмурым. Вступить в гиблые земли — святотатство. А ослушаться зова предков и вовсе табу. За это полагалась жуткая смерть в непрекращающихся муках. Но шанс расправиться с заклятыми врагами был велик, как никогда. Грех не воспользоваться им.
Значит, придётся умилостивить Злых Духов, а не только
— Знатная будет пожива… — уяснил Беккер, но не всё — и скрывал от него старик.
Старейшины уступили напору Ойё, пообещавшего умилостивить Духов всех стихий разом. На том и сошлись.
Беккер мгновенно сориентировался и приказал идти той тропой к гиблому месту, где имелся дикий вьющийся плющ, подобно лианам и также произрастали тонкие и прочные деревца молодого леса.
Задержавшись там на какой-то час-другой, он нарубил основ для луков, за это же время дикари с его подачи нарубили из плюща тетиву. А и стрелами тут же обзавелись.
Теперь были уже основательно вооружены. В том числе и острыми да длинными кольями трёхметровой длины. С помощью них они надеялись противостоять бронезавру, выставив стену пик.
Подле Беккера два отряды — второй и третий — а соответственно численность дикарей-людоедов у него достигала почти восьми десятков. Немало по здешним меркам, а должны были присоединиться ещё и те два десятка, которые остались в гиблом крае, и сколько их там уцелело, он не уточнил. Только сейчас и вспомнил об этом.
Посыльный, загибая пальцы, показал два.
— Живых или трупа?
Второй вариант больше подходил в качестве ответа.
— А сколько калеченых, как ты на голову?
Дикарь впал в ступор.
— Ладно, кретин, веди! Ходу — га… — принялся гакать Ням.
Он торопился — упустить такую удачу — потом себе нескоро простит. А пора было уже выиграть хотя бы одну схватку с чудаками, пускай и за явным преимуществом в живой силе, где на одного чужака приходилось до полусотни людоедов. Ни зверей, ни парочку предателей-дикарей он не брал в расчёт, а то, что сам оторвёт кое-что и не голову Йоё, а Ёйо напротив сделает сексуальной рабыней на глазах у толпы людоедов. Он докажет им и чужакам — мужик!
* * *
У Михея было такое чувство, будто спасённая ими узница ирода читает его мысли, а ещё: пытается общаться с ним посредством них. Это было немыслимо для данного мира, который казался ему столь примитивным со здешними дикарями-людоедами недалеко ушедшими в своём развитии от приматов, что испытал ни с чем не сравнимое чувство — и даже где-то растерянности. Она ставила его в тупик.
— Ну, пошли, — проник голос Зуба, сквозь завесу тумана в подсознание напарника. — Или ты решил остаться тут с ней и уединиться на непродолжительное время, дружище? Ха-ха…
Мих не давал себе отчёта — своим действиям, а вот Зуб — вполне. И сразу уяснил, что на узнице ирода одежды не так уж и много, если таковой можно обозвать
— Она не такая… — выдал Мих, заступаясь за незнакомку.
— Ну-ну… — хмыкнул по обыкновению Зуб. — Я посмотрю, что ты скажешь, когда она вставит в тебя свои зубы ночью! Пошли на свет, а то мне здесь среди этих каменных чудищ не по себе — мурашки лезут по коже! А это всегда чревато! Как пить дать — быть ещё какой-то беде!
— Ага, уже…
— Ы…
Мих отнял руку от Вый-Лоха и одновременно с ним незнакомка. Незримый контакт оказался нарушен и был прерван, поскольку проводником меж ними выступал ручной зверь. И пошёл не за практикантропом, а за незнакомкой. Нонсенс, но она подчинила его в мгновение ока.
— Вот так глазом моргнуть не успеешь, как и сам окажешься у неё под каблуком — и это будет не самый худший вариант развития событий в этой нелёгкой жизни! — всё ещё не мог угомониться Зуб. — А живём среди чудовищ, и не только четвероногих, но и двуногих! Эй, Мих! Проснись!
— Да не сплю я…
— А чё тогда — и с тобой твориться, а?
— Тебе, наверное, показалось…
— Ага, бревно в твоём глазу, поскольку сам ты его в нём вряд ли когда-нибудь разглядишь — и вообще касательно всего остального! Ты так на незнакомке дырку протрёшь! Куда пялишься — я надеюсь: на грудь?
— Нет, на глаза… Ты видел их…
— Во тьме — и разглядеть? Не смеши!
— Но ты же сумел разглядеть у неё грудь, Зуб…
— Хм, ну ты, блин, и сравнил, Мих! Хи-хи…
Незнакомка неожиданно замерла, отказавшись наотрез идти дальше со своими спасителями. Ещё больше удивила, когда сложила крест-накрест руки на груди, так ещё и запрокинула назад голову.
— А-а-а…
— Это чё она ща такое сделала, а продолжает делать, Ми-и-их?! — проступило нервное напряжение на словах у Зуба.
— Хотел бы я сам знать, да…
— Вот и я о том же, дружище, что если она призывает тех каменных истуканов в подземелье?
Но нет — никакого треска с обвалом не последовало. Дикари также занервничали, и не только они, а и Вый-Лох. Кажется, зверь знал наверняка, что последует дальше за странными действиями незнакомки, которая не являлась для него таковой. Похоже, он даже намеренно привёл их сюда. Это и была его задумка — заманивал.
— Кто же она и что творит? — всё ещё не мог совладать с эмоциями Зуб, комментируя ситуацию вслух.
Наконец незнакомка вернула голову в нормальное вертикальное положение и опустила руки вниз.
— Да она медитировала, — догадался Мих.
В ответ от незнакомки в его адрес последовала улыбка одобрения.
— Ох, не доверяю я ей, дружище! Чёй-то тут нечисто! Какая-то она не такая, как дикари! И сам на них взгляни!
Те выглядели точно две бледных тени на тёмном фоне стены подземелья, но на свет из него не подались. Также чего-то опасались. Чего — стало очевидно, когда меж незнакомкой и практикантропом состоялся очередной контакт.