Людовик IX Святой
Шрифт:
Начало нищенствующим орденам положили два великих, но совершенно разных человека: испанец Доминго де Каларуэга, в память о котором братьев созданного им ордена проповедников станут называть доминиканцами, и итальянец Франциск Ассизский, основавший орден миноритов (называемых также францисканцами) [75] . Ряды нищенствующих орденов пополнились в 1229 году кармелитами, утвержденными Папой Римским в 1250 году, а в 1256 году — августинцами. Людовику Святому, которому было семь лет в 1221 году, когда умер святой Доминик (его канонизируют в 1234 году), и 12 лет в 1226 году, когда он взошел на престол и когда умер святой Франциск (канонизированный в 1228 году), предстояло стать королем нищенствующих орденов. Подозревали даже, что он хотел вступить в один из нищенствующих орденов [76] .
75
Во Франции ХIII века доминиканцев будут именовать также якобинцами (от названия их монастыря в Париже), а францисканцев — кордельерами, потому что они подпоясывались толстой узловатой веревкой (corde).
76
См.: Little L. K. Saint Louis’ Involvement with the Friars // Church History. 1964. ХХХIII. № 2. P. 1–24.
Другим выражением религиозного брожения XIII века стала заметная роль мирян в жизни Церкви [77] . Становление братств шло рука об руку с распространением благочестия среди мирян [78] . Охваченные широким движением покаяния, они обретают более заметное место в Церкви. Такая светская норма, как супружество, инспирирует новый религиозный идеал — супружескую верность. Изменения в положении мирян особенно благоприятствовали женщинам. Святая Клара — нечто большее, чем просто адепт святого Франциска: это первая женщина, основавшая женский орден. Но еще больше новизны в том, что нищенствующие ордены дали жизнь не только вторым — женским — орденам, но и третьим (терциариям) — братствам мирян. Под бдительным
77
Cм.: Vauchez A. Les Laics au Moyen Age: Pratiques et experiences religieuses. P., 1987;
Lobrichon G. La Religion des laics en Occident, XIe — XVe siecles. P., 1994.
78
Meersseman G.G. Ordo fratemitatis: Confraternite e pieta dei laici nel Medioevo. 1977. Vol. 24–26. (Italia sacra); Le Mouvement confraternel au Moyen Age: France, Italie, Suisse. Roma, 1987.
79
О парижских бегинках в конце правления Людовика Святого см.: Beriou N. La predication…
Миряне будут охотно откликаться на мистические веяния в христианском учении. Если милленаристские идеи [80] цистерцианского аббата Иоахима Флорского (ум. 1202) взволновали лишь нескольких монахов, особенно францисканцев, то мысль о смерти, страх конца света и вера в грядущий Страшный суд толкали отдельных мирян на крайние проявления религиозности; таково шествие флагеллантов 1260 года [81] . Миряне (и мужчины, и женщины) обретают святость, бывшую дотоле как бы монополией клириков и монахов. Купец из Кремоны, Омебон, скончавшийся в 1197 году, уже через два года был канонизирован Иннокентием III. Но наибольшую известность среди святых мирян XIII века получит Людовик Святой — покровитель парижских бегинок, образцовый супруг-христианин, только прикоснувшийся к иоахимизму; тот самый Людовик Святой, который стал в конце концов эсхатологическим королем, одержимым навязчивой идеей конца света. Как почти все христиане его эпохи, Людовик Святой живет, испытывая страх [82] , который культивирует Церковь, обеспокоенная тем, что верующие все сильнее привязываются к земной жизни, и надеясь на «лучшее будущее», на то далеко, где земные дела откроют дорогу или в ад, или в рай [83] . Ибо христианнейший Людовик Святой был к тому же и одним из великих политических деятелей христианского мира XIII века.
80
Общая характеристика средневекового милленаризма и основная библиография вопроса содержатся в: Le Goff J. Millenarisme // Encyclopaedia Universalis.
Имеется довольно обширная литература об Иоахиме Флорском и иоахимизме:
Mottu H. La Manifestation de l’Esprit selon Joachim de Fiore. Neuchatel. P., 1977;
Reeves M. The Influence of Prophecy in the Later Middle Ages: A Study of Joachimism. Oxford, 1969; Idem. The Originality and Influence of Joachim of Fiore // Traditio. 1980.
81
Il movimento dei Disciplinati nel settimo centenario del suo inizio (Perugia, 1960). Perugia, 1962.
82
Delumeau J. La Peur en Occident (XIVe — XVIIIe siecles). P., 1978; Idem. Le Peche et la Peur: La culpabilisation en Occident (XIIe — XVIIIe siecles). P., 1983.
83
Bougerol J.-G. La Theologie de Pesperance aux XIIe et XIIIe siecles. P., 1985. 2 vols.
Во времена Людовика Святого христианский мир в политическом плане был встревожен возобновлением серьезного конфликта между двумя главами христианского общества: Папой и императором; конфликт этот достиг кульминации при Иннокентии IV (1243–1254), противником которого выступал другой великий мирянин ХIII века (наряду с французским королем) — император Фридрих II, фигура неординарная и практически полная противоположность Людовику [84] . В этом конфликте Людовик будет одинаково почтителен в отношении обоих его участников, и в то же время, когда в моду у великих мира сего входили шахматы [85] , он, сохраняя нейтралитет, станет как бы продвигать вперед свои пешки — пешки французской монархии.
84
О Фридрихе II — замечательная монография Э. X. Канторовича, вышедшая из печати в 1927 году в тревожной атмосфере Веймарской республики; французский перевод: Kantorowicz Е. H. L’Empereur Frederic IL P., 1987.
85
В конце правления Людовика Святого, около 1270 года, шахматная игра стала темой трактата доминиканца Жака де Сессоля, который видел в ней символическое объяснение того, как функционирует христианское общество. Это — монархическая игра во главе с королем и королевой, причем последняя была западноевропейским изобретением. Об этой «Книге человеческих нравов и должностей знати согласно шахматной игре» («Liber de moribus hominum ас officiis nobilium super ludum scaccorum») См.: Mehl J.-M. L’exemplum chez Jacques de Cessoles // Moyen Age. 1978. P. 227–246.
Воистину великое политическое движение христианского мира XIII века — это рост и укрепление монархий и соответствующего им государственного аппарата. Начавшись в XII веке сначала в Англии, это нашло продолжение в XIII веке в папской монархии, которая усилением централизации и бюрократии походила на государство Нового времени, но у которой не было собственной территории (несмотря на существование Папской области в Центральной Италии); еще менее обладала она «национальными» основами, которые обозначались в Кастилии, Арагоне и особенно во Франции. Решающий шаг вперед сделал Филипп Август, обожаемый дед Людовика Святого [86] . Внук не так явно (эта сторона его деятельности еще ждет своего исследователя) сделает новые радикальные шаги на пути построения французского монархического государства. Государства (и мы еще вернемся к этому вопросу в связи с правлением Людовика IX), вполне совместимого с феодальностью [87] , сочетающегося с феодальными структурами и ментальностями, которые придают ему силу [88] .
86
См. прекрасное исследование: Baldwin J. W. The Government of Philip Augustus: Foundations of French Royal Power in the Middle Ages. University of California Press, 1986.
87
Во французской научной лексике (да и вообще в языке) XIX — начала XX в. существовало два слова для обозначения феодализма: собственно «феодализм» (feodalisme) и «feodalite». Первое означало «феодальный строй», второе, гораздо более старое, слово (термин «feodalisme» ввел Ш. Монтескье в конце XVIII в.), — первоначально ленную зависимость, феодальную повинность, а с XIX в. и феодализм, но не столько в социально-экономическом, сколько в социальном и социологическом смысле. В XX в. основатель Школы «Анналов» М. Блок (Bloch М. La societe feodale: 2 vol. P., 1939–1940) предложил разделить понятия «феодализм» и «сеньориальный строй». Первый — это система вассально-ленных отношений, существовавшая лишь в Западной Европе и, в полной мере, лишь в VIII — ХIII вв., выражающаяся через личные связи (клятву верности) сеньора и вассала и наличествовавшая лишь в среде господствующего класса; второй — любая форма условного землевладения, встречавшаяся чуть ли не во всем мире. Во второй половине XX века Ж. Дюби (Duby G. La Feodalite? Une mentalite medievale // Annales E.C.S. 1958) предложил для описания характерных параметров средневековой цивилизации термин «feodalite», но уже в ином значении: как совокупность социальных, экономических, правовых, но равно и культурных, ментальных черт, присущих обществу, где господствует феодализм в понимании М. Блока. Это слово, которое мы переводим как «феодальность», употреблено Ж. Ле Гоффом в указанном смысле.
88
Кроме Дж. У. Болдуина см.: Bisson T.N. The Problem of Feudal Monarchy: Aragon, Catalonia and France // Speculum. 1978. P. 460–478.
Непреходящий интерес представляет: Petit-Dutaillis Ch. La Monarchie feodale en France et en Angleterre. P., 1933, nouv. ed 1971.
Серьезное обобщающее исследование: Strayer J. R. Les origines medievales de l’Etat moderne. P., 1979. Оно наводит на мысль об антагонизме между построением государства и семейными, местными и религиозными структурами.
То, в чем преуспели французы и испанцы, англичанам, похоже, удалось лишь наполовину. Английская монархия, такая сильная и передовая при Генрихе II (1154–1189), кажется, сдает позиции при его сыновьях Ричарде Львиное Сердце (1189–1199) и особенно при Иоанне Безземельном (1199–1216) и внуке Генрихе III (1216–1272), современнике, враге и друге Людовика Святого. В июне 1215 года, спустя год после рождения Людовика, Иоанн Безземельный под нажимом английских баронов вынужден был издать Великую хартию вольностей (Magna Carta). Этот основополагающий документ политической истории Англии вовсе не означал замену королевской власти властью баронов. Хартия ограничивала королевскую власть в двух направлениях: ею закреплялись привилегии не только баронов, но и среднего и мелкого дворянства, Церкви, городов и бюргеров; утверждалось, что король должен быть послушен законам, ибо они превыше него, если речь идет о «существующих законах» или о законе нравственном, который диктует суверену «разумные» меры и кладет конец произволу [89] .
89
Holt J.
Зато в Германии, несмотря на все усилия и ухищрения Фридриха II, королевская власть оказалась на грани краха. Конечно, Фридриху II удалось установить в Южной Италии и на Сицилии центральную власть, и она могла бы быть достаточно прочной, если бы не была, по сути, привнесенной [90] . Но он не только не восстановил в пику Папству Священную Римскую империю, несмотря на его коронацию в Риме Гонорием III в 1220 году, но ко всему прочему должен был уступить реальную власть немецким князьям по «статуту в пользу князей» 1231 года (Statutum in favorem principum).
90
В самом деле, правление Фридриха II в Сицилии виделось современникам скорее властью тирана (наихудшей с точки зрения христианских политических теоретиков ХIII века, воспитанных на античных теориях, истолкованных в XII веке в соответствии с христианским учением Иоанном Солсберийским), чем подлинно монархической законной властью.
В Италии распространялась немонархическая и нецентрализованная форма власти. Городские коммуны зачастую приглашают для управления городом человека со стороны; его называли подеста. В то время, когда разница между властью церковной и властью светской была едва различима, когда нравственный порядок практически неотличим от порядка вообще (Людовик Святой под конец жизни был даже склонен окончательно стереть это различие), случалось, что город призывал какого-нибудь монаха в качестве подеста. Так, в 1233 году в Парме участники одного движения, стремясь к установлению мира и справедливости (например, выступая против ростовщичества, как это будет делать Людовик Святой), облекли абсолютной властью францисканца брата Герардо да Модена. Это было эфемерное, но не прошедшее бесследно движение «Аллилуйя» [91] . Можно сказать, что в центре Северной Италии, достигшей наряду с Неаполитанским королевством и Сицилией, Папской областью и альпийскими и субальпийскими феодальными государствами наивысшего социально-экономического и культурного развития, начинается разделение жителей городов на две партии — на партии гвельфов и гибеллинов, которым предстояло вести бесконечную борьбу за власть и преследовать друг друга (одним — при поддержке Папы, другим — императора). Эта политическая анархия являла собой разительный контраст экономическому подъему. Если в XIII веке в Пизе начался некоторый спад, то Генуя, Флоренция и Венеция упрочили свое экономическое могущество. Они будут крупными партнерами Людовика Святого, особенно Генуя, поставившая ему (как, бывало, Филиппу Августу) практически все корабли, на которых он выступит в крестовый поход; она же возьмет на себя часть его финансовых операций.
91
Vauchez A. Une campagne de pacification en Lombardie autour de 1233: L’action politique des ordres Mendiants d’apres la reforme des statuts communaux et les accords de paix // Melanges d’histoire et d’archeologie publies par l’Ecole francaise de Rome. 1966. 78. P. 503–549.
Главное место в политической жизни Испании и Португалии занимает Реконкиста, война с мусульманами. Кастилия и Арагон под предводительством сражающихся и побеждающих королей продвигаются по пути построения монархического государства. В 1230 году Фердинанд III, двоюродный брат Людовика Святого [92] , присоединил Леон к Кастилии. В государствах Арагонской короны возрастет значение Барселоны и процветающей Каталонии.
В скандинавских королевствах, где городов не так много и они не слишком сильны, королевские династии борются со знатью. В Исландии XIII век — это великий век саг, в начале которого появились первые «подлинные» «королевские» саги [93] , — и это в стране, которой еще неведома королевская власть, этот политический идол века. В Польше и Венгрии верх одержала знать: особенно это касалось Польши, где князья должны были сдерживать и немецкую колонизацию, проходившую в двух формах: поселение немецких колонистов на обработанных землях и в городах и создание вселяющего тревогу государства во главе с монахами-рыцарями, чья миссионерская деятельность среди язычников (литовцев, пруссов) шла параллельно с самым обычным завоеванием, на которое вдохновляло чувство принадлежности к немецкой культуре; это был Тевтонский орден [94] . Экспансия немецких рыцарей на Восток была остановлена новгородским князем Александром Невским, разбившим их в битве на Чудском (или Пейпус) озере в 1242 году [95] . В целом, христианский мир Западной Европы 13-го столетия во главе с Церковью и усилившимся Папством продолжал оставаться, с одной стороны, носителем одинаковых ценностей: в нем появились нищенствующие ордены, благодаря которым он претерпел коренные изменения, а университеты и схоластика придали ему новый интеллектуальный импульс; он боролся с ересями, наводил порядок в экономике, науке и церковной практике; наметились даже очертания зарождающейся мировой экономики (Weltwirtschaft) и — на более высоком уровне — общего рынка, центром которого становятся ежегодные ярмарки в Шампани; о единстве этого мира, пусть даже только католической Западной Европы, свидетельствуют и Великие соборы, называемые Вселенскими (IV Латеранский в 1215 году, I Лионский в 1245 году и II Лионский в 1274 году — с этими датами связаны жизнь и царствование Людовика Святого); а с другой, несмотря на достигнутый прогресс, продолжал пребывать в состоянии политической раздробленности. Унитарная императорская власть клонилась к упадку (1250–1273 годы — это период длительного междуцарствия); [96] в Германии и особенно в Италии власть с самого начала захватили города, подчинившие себе прилегавшие к ним довольно крупные территории; многие из них превращаются в города-государства; но будущее, как представляется, за монархиями, где король становится тем центром, вокруг которого формируется государство Нового времени. На гребне этого развития оказывается Франция Людовика Святого.
92
Он тоже будет канонизирован, но только в 1671 году. Средневековым святым его уже не назовешь.
93
Boyer R. Introduction // Sagas islandaises. P., 1987. P. ХХХII.
94
Gorski K. L’ordine teutonico: Aile origini dello stato prussiano. Torino, 1971.
95
Это событие легло в основу сюжета знаменитого фильма С. Эйзенштейна «Александр Невский» (1938).
96
Священная Римская империя официально включала в себя несколько королевств (Германия, Италия — последнее оспаривалось и Папами, и итальянскими владетелями, включая руководство городов-коммун, Бургундия — конгломерат феодальных владений на территории нынешней юго-восточной Франции, постепенно переходивших под власть французской короны). Германский король являлся одновременно королем Италии и Бургундии, а также римским королем, то есть главой всей империи; что же касается императорского сана, то способ его достижения являлся предметом длительного спора. Императором можно было стать лишь после коронации Папой в Риме, но римские короли настаивали на том, что они должны становиться императорами автоматически, Папы — что указанная коронация может проводиться лишь с согласия Святого престола, то есть претендовали на право утверждения императоров. Трон германских (римских) королей был всегда в принципе выборным, но порядок выборов не был вполне определен до середины XIV в. Бесспорным считалось лишь единогласное избрание королей коллегией высших князей Империи (курфюрстов). В случае же разделения голосов все претенденты могли объявить себя законными государями. В последнем случае Папы заявляли, что только они могут решать, какой из кандидатов подлинный римский король. Многие германские князья поддерживали эту идею из стремления ослабить императорскую власть. В 1247 г. часть курфюрстов, подстрекаемая Папами, враждовавшими с императором Фридрихом II из-за его итальянских владений, низложила императора и избрала римским королем графа Голландии Вильгельма, но Фридрих удержался на троне и даже сумел добиться престола для сына, Конрада IV. После смерти последнего в 1254 г. появилось несколько претендентов на императорский трон: сын Конрада IV, тоже Конрад, прозванный Конрадин, то есть Маленький Конрад, провозгласил себя императором Конрадом V, но, не получив поддержки курфюрстов и отвергнутый Папами, сумел временно удержаться лишь в Сицилии и погиб при попытке завоевать Неаполь (он был взят в плен и казнен) в 1268 г.; упомянутый Вильгельм Голландский, не утвержденный Папой и погибший еще в 1256 г.; Ричард Корнуэльский, избранный римским королем в 1257 г., но также не признанный Папами и практически не бывавший в Германии. Этот период соперничавших претендентов, ни один из которых так и не стал императором, именуется обычно «междуцарствием». Большинство историков отсчитывает его — в отличие от того, как это сделал Ж. Ле Гофф, — не от смерти Фридриха II в 1250 г., а от кончины Конрада IV в 1254 г. Завершением междуцарствия считается избрание графа из Эльзаса Рудольфа I Габсбурга римским королем в 1273 г. Рудольф так и не был коронован в Риме, однако Папы признали его императором, и именно таковым он считался в Священной Римской империи.
Обратимся же к дальнему Западу христианского мира — к Французскому королевству, которое в 1226 году унаследовал юный Людовик [97] .
Начнем с того, что Франция — самый благоденствующий регион всего христианского мира; особенно это касается ее севера: Фландрии, Артуа, Пикардии, Шампани, Иль-де-Франса и Нормандии. Города и деревни там переживают расцвет. Франция — самая населенная христианская страна: можно предположить, что там проживало порядка 10 млн. из 60 млн. человек, населявших Европу [98] .
97
Общий очерк Франции XIII века см.: Lorcin М.-Т. La France au ХIIIе siecle. P., 1975.
Проблема генезиса французского монархического государства рассматривается в следующих трудах:
Favier J. Histoire de France. P., 1984. T. II. Le Temps des principautes;
Duby G. Histoire de France. P., 1987. T. I. Le Moyen Age de Hugues Capet a Jeanne d’Arc (987–1460);
Le Goff J. La genese de l’Etat francais au Moyen Age // Histoire de la France / Ed. A. Burge, J. Revel. P., 1989. T. II. L’Etat et les pouvoirs. P. 19—180.
98
Эти данные приведены в работах: Fossier R. Les campagnes au temps de Philippe Auguste: Developpement demographique et transformations sociales dans le monde rural // La France de Philippe Auguste: Le temps des mutations. P., 1982. P. 628; Genicot L. Le XIIIe siecle europeen… P. 52.