Людовик XIV. Слава и испытания
Шрифт:
Чтобы оказать противодействие могущественным «лобби» Кольбера, он приближает к себе клан Летелье-Лувуа, который, начиная с управления военными делами, занимался военной администрацией, инвестировал армию, частично дипломатические отношения и судебное ведомство. Мишель Летелье — уверенный в себе, но скрытный человек, великий труженик, предпочитающий оставаться в тени. Все надежды его семейства обращены на его сына, Франсуа-Мишеля Летелье, маркиза де Лувуа. Людовик XIV с удовольствием возьмется за обучение этого молодого, амбициозного и авторитарного человека, обладающего твердым характером.
Таким образом, власть Людовика XIV расширяет политическое пространство, черпая выгоду из соперничества кланов. Никто из них не может похвастаться абсолютно неприступным положением. Король же, разжигая дух соперничества, управляет министрами, выступая в роли арбитра. Так, вслед за временем министерства приходит эпоха кланов.
Призыв к порядку, сделанный королем
«Позавчера я в достаточной мере владел собой, дабы скрыть от вас огорчение, причиненное мне словами человека, которого я столь щедро осыпал благодеяниями. Я дружески расположен к вам, на это указывает все, что я сделал для вас; я и сейчас придерживаюсь тех же чувств и действий и уверен, что вы придадите этому значение, узнав, что я сдерживаю себя ради вас […]. Память о службе, которую вы верно несли, и мои дружеские чувства к вам заставляют меня это делать; так воспользуйтесь этим и не отваживайтесь более рассердить меня еще раз, ибо, после того как я выслушаю ваши доводы вместе с доводами ваших собратьев и вынесу решение насчет ваших претензий […], более я не пожелаю выслушать ни единого возражения».
Органы управления
Отменив министерство и суперинтендантство финансов, «революция 1661 года» восстановила исключительное право короля, придав ему блеск и могущество. Подобного восстановления желала и общественность, недовольная тем, что законная власть находится в руках министра, простого лица. Людовик XIV уверен в том, что опасность заключается в необоснованном и незаконном министерском деспотизме, поэтому наиболее уместно, на его взгляд, отстранить от работы в министерствах принцев или других знатных и титулованных особ, желающих участвовать в управлении государством. Дальновидный монарх ищет советников и министров среди компетентных людей не слишком знатного происхождения и никогда не управляет делами в одиночку. Большинство решений он принимает с помощью своего Совета, чья роль сводится к совещательной функции, — тем не менее монарх прислушивается к его предложениям и чаще всего принимает их. Совет включает в себя несколько отделов. Важнейший из них — Государственный (или «Верхний») совет, включающий в свой состав от трех до семи государственных министров, назначенных на эту должность королем. Этот «узкий» отдел обсуждает важные дела королевства, главным образом внешнеполитические вопросы, и собирается три раза в неделю. На нем присутствуют четыре государственных секретаря, ведущих переписку с провинциями, на каждом из них лежит ответственность за одну четвертую земель королевства и за работу специального департамента — это военный департамент, департамент иностранных дел, руководство двором короля и флотом, наконец, управление делами протестантской религии.
Специальные советы
Второй отдел — королевский совет финансов, которым руководит король: он состоит из главы совета и различных советников; отныне он исполняет обязанности суперинтенданта. Совет депеш занимается корреспонденцией, идущей из провинций, разбирает донесения наместников и интендантов и отвечает им. В этот совет входит канцлер, министры, государственные секретари и глава королевского совета финансов. Другие отделы обладают меньшей значимостью: королевский совет торговли, совет по вопросам совести и совет сторон (или частный совет)…
«Королевская революция» Людовика XIV внесла ясность в иерархию административных органов и изменила роль канцлера. Отныне канцлер не может осуществлять административную опеку над интендантами провинций, которые находятся в ведении генерального контролера финансов. «Государство, управляемое судебным ведомством» уступает дорогу «государству под управлением ведомства финансов».
Дело Кольбера
Далекая от попытки «буржуазной» модернизации Франции, основанной на одном лишь развитии торговли, политика Кольбера преследует военные цели, содействуя усилиям, направленным на укрепление королевской репутации. Как и его хозяин, Кольбер знает, что экономическое могущество — всего лишь средство, служащее возвеличиванию власти. «Величие и великолепие!» — неразборчиво приписано внизу докладной записки, в которой идет речь о камлоте, пеньке и проволоке из железа или латуни! В этом весь Кольбер!
«Лобби» Кольбера
В 1661 году Кольбер, родом из богатой реймсской семьи торговцев и банкиров, становится интендантом финансов, членом Верхнего совета и королевского совета финансов. К тому времени он приобретает и другие должности: суперинтендант строительства короля, генеральный контролер финансов, академик, государственный секретарь при руководстве двором короля и флотом, заведующий рудниками… Он управляет финансовыми делами, в его ведении находятся мануфактуры, торговля, морской флот, колонии, строительство короля, искусство и литература, а также реформы в судебной сфере. Его клан (братья, кузены, друзья, ставленники) составляет администрацию королевства. Кольбер «желает всего для самого себя, своих родителей и своего сына» (маркиз де Сен-Морис). Вся его семья получает пенсии, должности, аббатства и епископства…
Королевские финансы
Последовательность приоритетов Кольбера говорит о многом: прежде всего следует увеличить доходы короля, а затем укрепить экономическое могущество страны. Вслед за этим наступит и улучшение условий жизни ее подданных. Финансовая политика заключается в совершенствовании налоговой системы, а также в сокращении расходов государства. Ради этой цели генеральный контролер совершенствует ведение реестров и счетов, самовольно уменьшает доходы ренты, возмещает издержки эмиссии в ходе девальвации и упраздняет множество должностей, ставших тяжелым бременем для королевской казны. Будь у него больше сил и возможностей, он бы, наверное, уничтожил и продажность должностей. Чтобы увеличить денежные поступления, он преследует контрабандистов, возвращает земли королевского домена, уступленные и проданные при темных обстоятельствах, обрушивается на «узурпаторов дворянства», освобожденных от выплаты тальи, и начинает составлять генеральный кадастр, способствующий наиболее эффективному сбору «реальной тальи». Видя бедствия обездоленных людей и сочувствуя беднякам, Кольбер стремится переложить тяжесть прямого налога на косвенные, которые наносят удар по обращению и потреблению материальных благ, — тем самым он пытается обложить налогами привилегированных лиц. Он рационализирует и унифицирует в «зоне пяти больших откупов» эд, габель, таможенные тарифы и ввозные пошлины. Успех его компании поразителен. За десять лет чистые доходы короля удваиваются. Однако Кольбер не имеет ни возможности, ни желания упразднить тот налоговый капитализм, что опирается на деловых людей и откупщиков. Тот самый механизм, который столь многого добился в системе Фуке и против которого так энергично выступал сам Кольбер.
Меркантилизм
В экономическом плане Кольбер не был теоретиком. Разделяя концепции меркантилистов своего времени, он был убежден, что богатство страны измеряется его золотым и серебряным запасом. В целом эта денежная масса малоподвижна, поскольку часть грузов галеонов, пришедших из Вест-Индии (Америки), хранится в кубышках и накоплениях, будь то предметы искусства, культа или драгоценности. Чтобы увеличить монетную массу в королевстве, у которого нет ни золотых, ни серебряных рудников, необходимо увеличить количество экспортных товаров и уменьшить поток импорта. «Торговля, — пишет он своему кузену Кольберу де Террону, — это источник финансов, а финансы — это нерв войны». По его мнению, быстрое развитие страны может происходить лишь в ущерб другим нациям, ценой «экономической и торговой войны против всех европейских государств», главным образом против Англии и Соединенных Провинций (Нидерландов).
Плоды меркантилизма
Эти основные принципы обусловили появление мануфактур и торговых компаний, предназначенных для производства качественного и конкурентоспособного товара. Помимо этого, мануфактуры начинают производить товары, имитирующие заграничные предметы роскоши. Политика Кольбера способствует улучшению производительности, уменьшению числа бездельников, рантье и должностных лиц, упразднению внутренних таможен и обременительных дорожных пошлин, унификации системы мер и весов, восстановлению дорог, росту колониальных завоеваний, обеспечивающих легкие способы добычи сырья, увеличению таможенных тарифов на границах… Довольно часто Кольбер слывет сторонником участия государства в управлении хозяйством, поскольку он стремится укрепить административный каркас страны, ее законодательную систему, включая репрессивные акты. Это ошибочное мнение. Кольбер не сторонник пассивной позиции, но он тем не менее не предтеча социалистов-утопистов, мечтавших превратить Францию в огромную мануфактуру казарменного типа, подчиненную беспощадной диктатуре пролетариата. Согласно Кольберу, государство должно быть заинтересовано в больших предприятиях, ему следует стимулировать инициативу предпринимателей дотациями или заказами. «Душа коммерции — свобода», — напишет он. Никогда этот человек не изъявлял желания объединять независимых торговцев, сельских производителей и рабочих из предместий в какой-либо корпоративный или цеховой организм.
Претворение в жизнь больших проектов
Импульсы, исходящие от Кольбера, приводят к реализации больших проектов. Приведены в порядок пути сообщений. Стремительный взлет переживает мануфактурное производство: фабрика «Гобелены» в Париже производит мебель и декоративные ткани для королевских резиденций, не менее успешно справляются со своим делом «Сен-Гобен», «Ван Робе» в Абвиле и «Гинар» в Бове.
Существуют и другие мануфактуры, производящие жесть, трико, сукна, бумазею, порох, фитиль, якоря, не говоря уже о мельницах, лесопилках, кожевенных и литейных мастерских… Король предоставляет предприятиям субсидии, привилегии и монополии. Кольбер, помимо этого, пускает в ход и другие приемы, такие как промышленный шпионаж или переманивание специалистов. Нужно вызвать во Францию венецианских стеклодувных мастеров, голландских ткачей, фламандских кружевниц, немецких мастеров золотых дел, шведских металлургов…