Людвиг Узурпатор: Или как создать империю с нуля!
Шрифт:
Лишь благодаря их самопожертвованию мы успешно добираемся до своих лошадей, а после, двигаясь вслед за скакуном Бареля, не дожидаясь других отрядов, направляемся обратно.
— Надеюсь, ты довольна, принцесса… — когда огни пылающего лагеря остались за рекой, спросил я у голой девушки, что, гордо держа спину, ехала впереди.
— Ещё как. — Вытянув в сторону руку, продемонстрировала мне отрубленную голову короля принцесса.
Глава 22
Известие о смерти короля Клермонда быстро разлетелось по всей вражеской армии. А ещё через четыре дня войско Кардаграна с поднятой на
Сам же Зигн, брошенный в Искре, не сразу понял, что до его армии и самой обороны уже мало кому есть дело. Принявшиеся бороться за место короля, дворяне Клермонда, надеясь первыми завладеть беззащитной столицей, бросились со своими армиями назад. А когда до Гардана Зигна дошли эти известия, то уже было поздно бежать. Он был убит собственными подопечными. Они взамен на его тело, денежную компенсацию и вассальскую присягу выторговали у короля Альфонсо Кардаграна своё помилование и дозволение также сохранить за собой родовые поместья и наделы.
Война закончилась, не успев начаться. Но даже так погибнуть успело много заслуживавших жизни людей. Своего оруженосца Ролана я нашёл повешенным на столбе, оставшемся от сгоревшего амбара. После допроса взятых в плен нашли и кучку сожжённых костей, оставшихся от наших рыцарей, убитых местных мужчин, детей и подростков. Ну и, конечно же, женщин.
У не успевших сбежать из древни судьба оказалась крайне незавидная. Особенно у дочек старосты, которые, со слов пленных, до конца пытались защитить имущество бывшего хозяина.
Взятый в плен воин в подробностях рассказывал, как те кричали, ожидая, что на помощь им придёт какой-то Людвиг, но Людвиг не спешил к ним на помощь. Пухлую насиловали несколько дней, после чего та, не выдержав, в одну из ночей ногтями расцарапала себе горло. Дольше продержалась худая, может, и выжила бы, если б не прирезавший её командир, коему девушка показалась слишком дерзкой.
Ну а разорванное тельце бедной Розы и тело зарубленной старухи я сам нашёл в нескольких метрах возле одного единственного уцелевшего дома. Дома старосты.
Эти девочки — дуры… Они ведь могли сбежать, и Барель же говорил, что они сбежали. Он говорил, и он солгал. Когда Искра вновь перешла под наш контроль, я хотел сжечь эту чёртову избу, сжечь причину гибели двух идиоток, отчего-то возомнивших меня всесильным богом. Но поступи я так, за что тогда умерли бы эти несчастные? Этот мир оказался куда более жестоким, чем я мог себе предположить.
После победы в битве за территории Мидчела, армия Кардаграна, стуча копытами, огненным смерчем прокатилась по землям Клермонда. Где я в роли всё того же неуловимого ночного лазутчика совершал налёты на вражеские лагеря, деревни, оттачивая свою магию контроля.
Первые эксперименты с тем пленным ублюдком, что со всеми насиловал моих беззащитных девочек, показали огромный потенциал и опасность для подчиняемого мною объекта. Опасность заключалась в душевной защите цели, внутренние, физические и духовные силы сопротивлялись вливанию в тело моего золотого потока, отчего у цели лопались барабанные перепонки, с орбит слетали глаза, или те и вовсе откусывая себе язык, пальцами, всякими средствами начинали искать способ либо сбежать, либо убить себя. С людьми всё оказалось куда сложнее, чем с насекомыми или животными.
За три
Дело рисковое, опасное, один раз за это мне даже чуть руку не оттяпали, но благо стоявший рядом Блюмонд и прикрывавшая спину Сайрис надёжно защищали мою задницу от все возможных опасностей. И да, по естественным причинам никто из них не знал, какую именно магию для убийства врагов я использую в бою. Всё, в чём они были осведомлены, так это то, что она очень смертоносная и мучительная, а больше знать им и не требовалось.
Спустя два месяца боёв начались дожди, снег здесь, в южной части материка, являлся вещью чуть ли не легендарной, но и он порой шёл один, максимум два дня в году. Начавшаяся распутица сковала передвижения сил «Альянса», что внезапно организовался после смерти текущего короля. Все «потерпевшие», резко вспомнив о старых счётах, из говна и палок клепая армии, принялись возвращать утраченное. В числе желавший побороться за своё оказалась и сама Сайрис, подбивавшая меня, помочь ей вернуть королевство Силистину на карту материка.
Разумеется, как и на вопросы мага по поводу моей «особой магии», на подобные провокационные предложения отвечал сдержанным молчание. Не отказом, но и не соглашением. Иными словами: тренировался и ждал момента, когда смогу по полной реализовать силу окрепшего внутри меня дара, коему в память о деревне, в которой всё началось, я дал название «Искра».
Прошёл ещё месяц моих опытов, Кардагран, разбив остатки аристократии Клермонда, обеспечил себя всем необходимым для взятия вражеской столицы в осаду. Войска, уставшие от передвижений по разбитым дождём дорогом, встали на зимовку, а я от Бареля внезапно узнал, что у моего покойного оруженосца, оказывается, была родня. Письмо, написанное его сестрой, застало меня врасплох. Девушка, воспитывавшая в одиночку ещё двух мальчуганов, в своём письме просила о доставке и прочтении содержимого адресату. Отправительница жаловалась на тяжёлую жизнь в Каине, также она упоминала о том, что из-за переставших поступать к ней денег она, не в силах прокормить мальчиков, вынужденно пошла работать в публичный дом кухаркой, но не шлюхой, дабы не посрамить имя доблестного воина.
Сказать той, что парень погиб, я не мог. Соврав в письме о том, что её брат жив, через гонцов Мидчела велел найти девушку, от меня вручить ей полугодовую плату, а также сказать, что Ролан вернётся домой, как закончится война. Это было жестоко, очень, но я не мог забрать у неё надежду, навеки сломав незнакомке жизнь. В благодарность за подвиг Бэгского я взял на себя обязательство позаботиться о его семье.
Время шло, стены крепости всё так же уверенно и твёрдо выдерживали все наши магические попытки их проломить. Ни подкопы, ни уж тем более поджоги видимых результатов не давали. Подкопу препятствовали очень глубокий фундамент и вражеские контр-подкопы, которые клермондские землекопы делали очень умело.