Люфтваффельники
Шрифт:
Услышав про грудь, Витя Копыто оживился и протиснулся в центр «мини-военного совета». Заглушая сержанта, он восторженно забубнил в развитие темы.
— Да, третий, не меньше! Аргумент в ее пользу! Хороша, девка! Парни, а по-плохому, это как?! Ограбим да?! Наденем противогазы, чтобы не узнала! Попросим у дневальных штык-ножи… Эх, жаль старшина «оружейку» не откроет! А так, представляете, с автоматами?! Всем стоять! Это ограбление!
Все ребята одновременно и однозначно многозначительно «зыркнули» на Копыто, как на законченного умалишенного и он, сразу же осознав, что предлагает далеко «не самый оптимальный вариант», скромно потупил
Комсорг 45-го классного отделения Серега Филин не зря носит эту фамилию! Филин — муж совы, а сова — талисман клуба «Что? Где? Когда?» (клуб знатоков). Серега окинул скользящим, но проницательным взглядом фасад здания медсанчасти и заговорщицки прошептал.
— Ребята, смотрите, все форточки открыты! Лето, жара — нам на руку! Сейчас берем Полимона (курсант Сашка Полимонов) и как самого маленького и шустрого быстро запихиваем в форточку. Предварительно подробно объяснив, где этот шкафчик, и на какой полке что искать!
— Дело! А как медсестру Свету из кабинета выманим?!
— Ну…?! Она же обычный человек, в конце концов! В туалет ей надо будет пойти когда-нибудь… Будем ждать сколько надо! Лишь бы Чернуха вытерпел…
Быстро вернувшись в казарму, мы неожиданно поняли, что для осуществления нашего «гениального» плана очень мешает «вечерняя поверка» (ежедневная обязательная процедура, предусмотренная Уставом).
Делать нечего, сержант Гнедовский подошел к старшине нашей 4-й роты и долго с ним шептался. Судя по всему, Игорь Мерзлов все понял правильно и вошел в положение. Старшина сходил в спальное помещение 45-го к/о, посмотрел на курсанта Чернухина и попросил ребят помочь Лешке раздеться и уложить его в койку.
Ну, а мы, прихватив Полимона, скрытно потрусили в сторону медсанчасти. На улице заметно стемнело, в училище включились фонари. Наша …мммм… шайка, банда, группа, отряд, стая…. кому как нравится, старалась держаться неосвещенных участков территории, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания. Мы вышли на «дело» (благородное, естественно), но любая реклама была бы излишней.
Осторожно подкравшись к зданию медсанчасти и тщательно замаскировавшись в густом кустарнике, стали украдкой посматривать в освещенное окошко на первом этаже, за которым сидела дежурная медсестра. Девушка была не одна, что в принципе нас нисколько не удивило.
У любой симпатичной мордашки приемлемой возрастной категории, обладающей аппетитной фигуркой и стройными ножками, однажды пересекшей линию КПП нашего военного училища, обязательно заводился страстный поклонник или тайный воздыхатель, причем мгновенно — то есть, сразу же по факту первичного пересечения периметра военного училища ВВС. Но, на этот раз, ситуация была несколько неожиданней и пикантней.
В комнате дежурной медсестры Светы находился помощник дежурного по училищу — молодой старлей Мартынов, в должностные обязанности которого входил традиционный обход всех «злачных» мест училища, где было организовано суточное дежурство. «Пом. деж. по училищу» обязан посетить все подобные места не менее двух раз за ночь. Обычно ходили один раз или, честно говоря, вообще зачастую довольствовались устным докладом по телефону. Но, медсанчасть посещали всегда, причем, с большим удовольствием.
Еще бы?! Такие красотки! Опять же, ослепительно белые халаты на пару размеров меньше чем нужно, стройные ножки в чулочках и в модных элегантных туфельках на шпильке, трепетная грудь,
Блин, уже полчаса в кустах прячемся, а старлей «ни туда и ни сюда»! Решайся уже! Или страстно целуй обаяшку Свету, крепко сжимая ее в своих объятиях, или вали отсюда, сколько ж можно?! Вон, у нее румянец уже давно на всю щеку, зарделась девочка, хоть прикуривай! Верхнюю пуговичку на халатике украдкой расстегнула. Кончай тупить, Мартынов, вперед, в атаку! Ну, что за нерешительные офицеры пошли?! Если бы не лекарство для товарища, на твоем месте, товарищ бездарный старлей, мог бы быть любой из нас, сидящих в колючих кустах, включая того же Витю Копыто, например! А что, ловелас еще тот?! И неутомимый любовник — мечта любой девушки (правда, по его личному утверждению).
Ну вот, старлей на часы мельком поглядывает — надо остальные места суточной службы посетить и строго проверить, а уходить не хочется, да?! Ну, так оставайся, дежурному по училищу потом убедительно наплетешь, что за неизвестным самовольщиком бегал полночи как собака Баскервиллей, но …не поймал! Но бегал! Долго бегал, старательно… Эх, всему учить надо…
Фу ты, наконец-то, девчонка взяла инициативу на себя — уломала таки его девица красная, чайку похлебать, твою то мать, старлей?! С таким то ухажером до самой пенсии в девках так и останешься?! Эх, старлей, старлей — позорище, одним словом! Вот Света — молодец и умничка, сначала чайку для продолжения приятного разговора и незаметного перевода зарождающихся отношений в более интимное русло! Учись, зелень!
Ага! В другой кабинет переходят, где чайничек на плитке стоит и печеньице в вазочке, это нам на руку. Правильно, сестричка, корми его с руки, и пока он горячим чаем давится, пару слов ласковых ему в уши, да еще и с глубоким взглядом и низким тембром голоса, как будто кошечка ласково-убаюкивающе мурлыкает! А когда офицерик попривыкнет и перестанет нервно вздрагивать от каждого стука чашки об блюдце, стремительную серию ошеломительно-страстных поцелуев в диафрагму и тащи его в ЗАГС, пока тепленький! Браво, Света! Уважаем достойных противников! Молодец девочка, так его!
Серега Филин для осуществления тотального контроля за «вероятным противником» незамедлительно переместился под окно помещения, где развернулось многообещающее чаепитие… Хотя, уже достаточно скоро по его довольному «уханью» (точно ночная птица филин) и восторженным возгласам «ёксель-моксель», можно было с большой долей вероятности предположить, что в комнате для «перекусов» развернулась не только процедура полуночного чаепития. Неужели, старлей наконец-то очнулся, вышел из «творческого ступора» и вспомнил, что он потомок славных гусаров?! Хотелось бы верить…
Ладно, целуйтесь пока! Милуйтесь на здоровье, давно пора! Серега за вами пока понаблюдает, уж простите, а мы в это время важным делом займемся — друга от приступа бронхиальной астмы надо спасать.
Лелик и я, как самые рослые, взяли тело Полимона как бревно для тарана вражеской крепости и, легко подняв на вытянутые руки, аккуратно вставили в открытую форточку (благо первый этаж медсанчасти не очень высокий). Гнедовский и Копыто старательно подстраховывали «драгоценное тело» начинающего «форточника» с двух боков, дабы наш дилетант-воришка Полимоша попал исключительно в нужное отверстие, аккуратно и без лишнего шума.