Люся
Шрифт:
– Нина. – осторожно позвала я, но она не ответила. Мы с девочками стали переглядываться. У меня по коже побежали мурашки. Всем стало как-то не по себе. Странное такое ощущение, будто в темном углу под самым потолком кто-то сидит, сверля тебя хищным взглядом. Самое коварное, что он тебя видит, а ты его нет. Я снова позвала подругу по имени, но она не обернулась. Тогда Аня решительно встала и подошла к Нине, чтобы «разбудить» ее.
–Ниночка, ты что, заснула? – спросила Аня, подходя к подруге. Она потрепала ее по плечу и мельком глянула в зеркала. Огромный косматый красный зверь гипнотизировал
– Ух ты! – восхитилась Ксюша и радостно захлопала в ладоши. – Давайте строить коридор.
– А ты? – спросила Лариса у мамы. – Ты-то видела там что-нибудь?
– Нет, я даже пробовать не стала.
– А как он ее тащил, если она тут, а он в зеркале? – опять невпопад спросила Люся.
– Не знаю. – мама пожала плечами. – Мы тогда так перепугались, что нам не до размышлений было.
– Ну, что, попробуем? – не унималась Ксюша.
– Нет уж. – отрезала мама.
– Можно еще попробовать духов вызывать. – Лариса обвела тарелку на листке и по линейке расчертила получившийся круг на тонкие отсеки для букв и цифр. Внизу слева она подписала «да», справа – «нет».
– Кого будем вызывать? – честь держать нитку с иголкой отдали маме.
– А кого можно? – спросила Лариса.
– Пушкина. Говорят, он ужасный матерщинник. – довольно улыбнулась Ксюша.
– Заматеришься тут, если тебя без конца какие-то дурехи вызывают. – оправдала Пушкина мама.
– А можно чертика. – предложила Ксюша. – Мы в школе чертика вызывали.
– Понятно, чем вы в школе занимаетесь. – мама строго взглянула на Ксюшу. – Нет, таких – не будем, мало ли что. Можно – кого-нибудь из умерших родственников. Вот, например, тетку мою. Тетя Тамара добрая была женщина.
Все согласились. Люся не знала никакую тетю Тамару, но раз мама говорит, что это была добрая женщина, значит так и есть. Она нарисовала в воображении пухленькую невысокую женщину с улыбающимся лицом и пушистыми химическими кудряшками, как у мамы. Мама поставила кончик иголки в середину гадального круга.
– Вызываю тетю Тамару. – каким-то странным голосом заговорила мама. По коже побежали мурашки. – Вызываю тетю Тамару. Ты здесь? Да? Нет?
Нитка начала задорно крутиться и вдруг остановилась, четко указывая на слово «да».
– Ух! – воскликнули сестры. Никто не ожидал, что кто-то выйдет на связь.
– Здравствуй, Тамара! – сказала мама. – Это ты?
– З-д-р, – мама начала собирать буквы, на которые указывает иголка, – а-вствуй. Н-а-та.
Мама еле заметно переглянулась с Ларисой.
– Ух ты, мам, она твое имя знает! – обрадовалась Ксюша. Мама и Лариса зашикали на нее. Люся прижалась к Ксюше, потому что только она выглядела совершенно ненапуганной.
– Тамара, ты хочешь с нами поговорить? – спросила мама.
Нитка
– Ты хочешь нам что-то сказать?
И снова иголка указала на слово «да».
– Расскажи, пожалуйста.
Нитка начала кружиться, затем остановилась на букве «о», затем «п, а», затем слово резко оборвалось. Нитка завертелась, как раскрученный волчок. Сделав несколько стремительных оборотов, она начала дергаться, будто кто-то тянет ее в разные стороны. Мамина твердая рука не двигалась, так что все это наблюдать было странно и пугающе. И наконец нитка затихла.
– Тамара? – снова заговорила мама. – Ты тут?
Иголка повернула на слово «нет».
– А здесь есть кто-нибудь?
Иголка показала «да»
– Кто вы? – спросила мама и начала повторять буквы за иголкой. – Б-у-ква д.
– Что буква д? Это поле чудес что ли? Нам по буквам надо угадать? – захихикала Ксюша.
– Тихо ты! – шикнула Лариса.
– Вы пришли с добром? – спросила мама.
Иголка указала на слово «нет».
– Ой, мама, попрощайся с ним, кто бы это ни был. – запричитала Лариса.
– Вы хотите нам что-то сказать?
«Да»
– Говорите.
«Б-е-р-егите. Л-л-ю-сю»
– От чего?
«О-т н-ас»
– Что за ерунда? – Лариса махнула рукой. – Мама, попрощайся и хватит.
– Идите туда, откуда пришли. Идите туда, откуда пришли. Идите туда, откуда пришли. Вы здесь? Да? Нет?
«Нет»
Мама опустила нитку на стол и задула свечу.
– Фигня какая-то! – чавкая жвачкой, Ксюша включила свет.
– А если никого нет, то кто ответил «нет»? – спросила Люся. Ее беспокоило, что ей надо беречься от каких-то загадочных незнакомцев на букву «д», которые могут говорить «нет», даже когда их нет.
Люсе никто не ответил, потому что всех привлек странный звук у входной двери, будто кто-то скребётся. Время уже позднее, папа так и не вернулся с ночной смены. Мама сказала, что он ушел в «новогодний загул». Все четверо обернулись на звук. За дверью послышался стон. Все затаили дыхание. Несколько мгновений стояла тишина, которую прервал звериный рык. Рык перешел в очередной страдальческий стон. Люся отчетливо слышала, как нечто скребётся металлическими когтями по железной двери, рыча и завывая. Она прижалась к сестре, не отрывая взгляда от двери.
– Это зверь? Мама, это зверь из гадания? – зашептала Люся.
– Нет. – ответила мама, поджав губы.
Люся не могла поверить, что звериные звуки исходят от человека. Наконец, зверь, стоявший за дверью, попал ключом в замок. Дверь приоткрылась. Зверь, большой скрюченный разъяренный, сверкал глазами из темноты. Он медленно открыл дверь. Его большое тяжелое тело ввалилось в комнату.
– Не ждали? – с улыбкой спросил зверь. – А я пришел.
Не сводя мерцающих глаз с запуганных женщин, он медленно взял стул и поставил в пяти шагах от дивана, где они, прижимаясь друг к другу, тряслись от страха. Он улыбался. И от этой улыбки становилось страшнее всего. Он поочередно переводил взгляд с матери на сестер, будто выбирая, кто станет первой жертвой и что именно он сделает, когда даст себе полную свободу.