Лютица
Шрифт:
— а с каких пор Византия стала нашей? — спросил Николов.
— дурак ты Демир, дело ведь не в том, что и чьё, а в том, что каждая из сторон конфликта готова предпринять вопреки врагу. Византия не наша де факто, но мы с ними уже довольно долго воюем. И если кто-то вмешивается в наш конфликт, то можно пойти двумя путями, либо оставить всё как есть и пойти на попятную, или спросить у того кто вмешался, а харя не лопнет влезать туда, где вас не ждали? Так вот Калоян, скорее выберет второй вариант, и чует моя жопа нам ещё предстоит помахаться с этими западными подонками вылитыми из стали. — сказал хитрый Калица и встал вглядываясь
— если доживем. — добавил Узунов. — Венгры тоже не из говна сделаны. Нам бы эту битву пережить. — сплевывая на землю закончил лысый сбитый мужик с ужасной кожей на лице от пережитой прыщевой инфекции.
— да переживём твою мать, не стони! Мы и не таких молотили! — крикнул Николов, бросая на земь обглоданную кость от ребра свиньи.
— заткнитесь оба! Вы разве не слышите? Вон! Что-то движется в дали! — указал пальцем, возбужденно Калица.
Остальные мужчины тоже встали, прикрывая глаза от солнечных лучей руками. Многие из солдат приметили, что кто-то движется по направлению их армии с южной стороны от деревень. И это было неожиданно.
— какая-то небольшая группа конницы мчится в нашу сторону. — подметил Узунов.
— может это половцы? — завопил Николов. — Это что огромная армия из ста всадников?!
— господи, не ори ты! Я в отличии от тебя знаю, как выглядит армия половцев, садись на кобылу и скачи за мной, да вопросов тупых не задавай! — раздраженно обругал Николова Калица.
Три полководца вместе с пятью командирами скакали изо всех сил в другой конец деревни, куда приближалась нежданная делегация всадников. Калица мог только предположить что это какое-то распоряжение от верхушки о смене стратегии, отступлении или ещё Бог знает чём.
— луки держать наготове! — кричал Калица, скача мимо палаток солдат. Солдаты впопыхах бросали еду и питьё и хватались за мечи и пики. Тот, кто не обратил ещё внимания на надвигающихся людей, услышав их, вяло доставали оружие, не понимая, что происходит. Добравшись первыми до южных ворот лагеря солдат, командиры увидели, что точно были их люди. Ещё через пару минут, Калица очумел от увиденного. Временный главнокомандующий, который не должен был участвовать в битве, был посреди небольшой группы кавалерии.
— отставить оружие! — крикнул Драган, что было сил, и все расслабились.
Подъехав к воротам, первым заехал Румен, образовывая длинную цепочку за собой.
— каким ветром почтенный Румен? — спросил Драган, улыбаясь подмоге. — Иль вы ненадолго заглянули?
— надолго мой друг. Очень надолго. Лучше покажите, где ваш шатёр. — скомандовал главком.
Делегация главных лиц армии добралась до большой палатки построенной специально для высших чинов и зашла внутрь. Расположившись на стульях вокруг круглого стола все с удивлением и интересом ждали, что за вести принёс Румен.
— итак, уважаемый главком потушите наш пожар, что же за горящее прибытие? Мы все умираем от любопытства! — сказал первым Узунов.
Драгич поправил лёгкую броню, в которой было невероятно жарко после того как он слез с лошади, и спустя мгновение вообще её снял и бросил в сторону. Командиры посмотрели друг на друга, но промолчали, потому что Румен выглядел не здоровым.
— завтра нападаем, точней готовимся встречать атаку.
— о какой атаке речь? Их армии нет на горизонте, они не получали предложения от нашего гонца, а половцев пока не видно в
— их армия завтра вырастет как роса утром на траве, предложение гонца бессмысленно, вы только человека загубите, которого прирежут, даже не выслушав, а половцы завтра прибудут, хотя я больше надеюсь что ночью.
— если половцы прибудут ночью, тогда они не смогут полноценно сражаться! Их кони будут вымотанными!
— и что? — равнодушно спросил Драгич.
— как что? Как они пустят свои силы в бой, не отдохнув? Это пустая растрата ресурсов, уставшие лошади просто сгинут в бою, передвигаясь не достаточно быстро! Они будут лёгкой целью для венгерских арбалетчиков и лучников.
— решение этой проблемы оставьте мне. И скомандуйте отрядам тяжелой артилерии отвести орудия подальше от лагеря желательно за двадцать-тридцать километров от места стычки на юг, а еще лучше на восток. Только сделайте это ночью.
— я конечно понимаю, что вы опытный полководец, но я не понимаю вас совсем! Зачем отводить орудия? Ведь тогда они не выйдут на битву, и будут ждать нас у стен, насмехаясь над нами! — возразил Узунов.
— не будут, не переживайте. Сколько у нас кавалерии? — устало спросил Румен.
— всего около пяти тысяч. — ответил Калица.
— этого катастрофически мало. Наших мечников будут уничтожать на первых рядах битвы, если половцы не подоспеют вовремя. — взявшись за голову сказал Румен.
Румен выглядел устало, и его лицо покрывалось потом. Он подвинулся к столу и сложил руку на руку. От Стефана не ускользнуло то, что его руки слегка дрожат.
— господин Румен у вас всё хорошо со здоровьем? — с беспокойством спросил полководец.
— всё в порядке. Я гнал лошадей по семьдесят километров в сутки. Я очень устал и хотел бы отдохнуть перед битвой. Когда стемнеет отведите орудия Бога ради.
— господин, мы выполним приказ, но объясните в чём его суть? — спросил Калица, который не мог понять смысла.
Румен уставшими глазами с почерневшими мешками посмотрел на Калицу, и тому стало резко жаль главкома, который кажись был болен.
— венгры обладают схожей с половцами мобильной конницей. Слева от лагеря имеется лес, в котором давно могли завестись шпионы. Они прекрасно знают наше расположение, но не будут выдвигаться, пока есть время, то есть пока мы не атакуем. Время играет на их пользу, потому что они ждут подкреплений с Сербии. Также их генерал Гюнтер Фульфих знает, что мы, то есть вы, сделали с Варной. Он не допустит этого. Как только пойдёт движение в наших рядах, шпионы доложат об этом, и они выдвинут войска в бой и примут битву в долине Белграда. Это я вам гарантирую. Их войска не боятся нас и готовы сражаться думая, что победят. Они, наверное, не в курсе половецких орд, которые к нам нагрянут с дня на день. Самое главное, чтобы они вовремя подоспели. Так вот, если не убрать орудия, к нам в тыл влетит десятитысячная кавалерия, которая просто сожжёт орудия, которые не принесут никакой пользы. Даже если они проиграют битву за Белград, этим действием они парализуют наше наступление. На восстановление орудий будет требоваться много времени, а штурмовать руками стены других городов — это нести огромные потери. Тем более что папа римский, наверное, обещал Имре подмогу крестоносцев, которые будут обязаны подчинится приказу папы и защитить их венгерского вассала. Вам достаточно этих объяснений?