Лютый 2
Шрифт:
— Мне не нужно их спасибо. Верни мне мою руку. У меня ни одна база данных с такой рукой не работает! Я калека.
— Все мягкие ткани будут твои родные. Да даже «кость» твоя, на генетическом уровне.
— Я ничего не вижу.
— Это временно. Глаз у тебя хорошо восстанавливается.
— Я и вторым не вижу.
— Временно, — повторил я. — Там какие-то нервы сращиваются и прокладываются новые каналы.
— Ты чокнутый!
Уже слышал, не впечатлило. У меня будет живой доспех. Как там Дриады дерево скрещивает с человеческим
— Пойдём поедим. Угощаю.
Помог ему подняться и подхватил под руку. Так под руку мы и вышли, повёл слепого котёнка выгуливать.
— Тебе нужно лучше питаться, чтобы быстрее восстановиться.
— Я тебя убью, — признался он. — Ты вообще знаешь, сколько стоило это оборудование?
— Можешь не благодарить.
Неблагодарный. Вчера мечтал в живых остаться, сегодня уже убытки считает. И даже не понимает, как ему повезло, встретился бы он мне на нижних уровнях… Там бы и остался.
— Мой зрительный протез, позволял видеть во многих спектрах. Ночью как днём. Встроенный системы слежения, наведения. Туман не являлся помехой. Я мог через него подключаться к многим боевым мехам и управлять ими удалённо. А выслеживать добычу… в ультрафиолетовым спектре следы крови как на ладони…
— Ага, рабов ловить и нейронки из них делать. Очень полезный девайс.
Он замолчал, явно осознал, что лишнего сболтнул.
— Помоги-те-е.
Я замер и оглянулся. В открытой комнате звали на помощь. Постоял, прислушиваясь к своим ощущениям. Удивительная дичь тут происходит.
— Что там? — спросил Ричард.
— Девку насилуют. Четверо.
— Хоть, кто-то полезным делом занят.
Ушлый даже прервался от своих вычислений.
— [Как насчёт того, чтобы помочь ей?]
— А стоит?
— [На 13 уровне насилие запрещено]
Ага, при условии, что у женщины есть мужчина. Странное правило. Одинокую насиловать можно, получается?
— [Это хороший стимул заставить женщину держаться за мужчину. Одинокая женщина часто является причиной нарушения спокойствия]
Золотые слова.
— Мне у неё спросить одинока ли она? Так ведь их четверо. Уже нет, — развёл я руками.
— Иди, иди, помоги, — посоветовал Ричард, явно надеясь, что мне там по голове настучат.
Я подошёл. Девушка выхватила меня глазами и в них я увидел столько мольбы… Да и вырываться стала усердней, из «последних» сил. Ухмыльнулся и закрыл дверь. Развернулся, подхватил Ричарда под руку и пошёл в столовую. Нужно поесть.
— Почему ты ей не помог?
— На голодный желудок? И ты не прав — помог. Я же двери закрыл и теперь ей никто не помешает.
— Чокнутый, — покачал он головой.
— Слепой учит зрячего, — пробубнил я.
— [Я тоже ничего не понял]
— Потому что ты машина и не способен чувствовать.
— [Я чувствовал тлоров] — напомнил он.
Вообще-то да. Странно и это стоит обмозговать.
— Ей не нужна
— То есть её не изнасилуют?
— Я не знаю. Знаю, что это игра. Знаю, что она может и сама о себе позаботиться. Но насколько далеко она решит играть мне не ведомо, может и позволит себя изнасиловать, мне откуда знать? Подождём и увидим.
— Я ничего не вижу! — перешёл он на крик.
— Я тебе расскажу. Скоро она к нам присоединится и придёт в столовую либо помятая, либо целая и невредимая.
Мы заняли большой стол. Усадил Ричарда и для нас двоих пошёл набрал несколько подносов. Я заканчивал уплетать первый из них, когда зашла женщина. Увидела меня и прямиком направилась за наш стол. Уселась, выжидательно посмотрела. Подвинула к себе один из подносов и принялась есть. Молча. Мою еду. А вот это уже раздражает.
— Что? — подняла она глаза. — Тебе еды жалко?
Интересно. Моё раздражение она не по мимике считала, а почувствовала. Так же как это делаю я, размещением во внутреннем пространстве. Значит она поняла, что я не поверил в её игру и поняла почему не вмешался. Поняла, приняла и уже не пытается играть?
— Ешь, что уж там.
Мы ели. Ричард только мешал, постоянно ронял приборы, ругался. Нужно бы его в медцентр сдать на реабилитацию. Всё что я хотел на счёт него — уже выяснил.
— О-у, я стал видеть белые блики. Вот понимаю, что там горит лампа, — указал он в сторону светильника.
Великое достижение.
— Почему она сидит с нами и молчит или уже ушла?
— Что это за убогий? — беззлобно спросила она.
— Художник, — уклончиво ответил я.
— Тот самый? — оторвалась она от трапезы и с интересом посмотрела на него.
Ну, да. Его художество в моей комнате по новостям показывали. Я лишь кивнул.
— А чего не убил?
— Труп обещали на неделю пристегнуть наручниками ко мне. Не хотел лишней возни.
— Ясно. Ну, если что я знаю, как от трупа избавиться. Тут есть сброс канализации. Да он сам знает.
— За мной следят, — поднял я руку с новым браслетом. — Так что сопоставят и всё равно куча возни. К тому же труп не расскажет, как он себя чувствует. А я должен был убедиться, что моё лечение его не убило.
— У меня яд интересный есть, за сутки убьёт. Может передумаешь?
Ричард видел плохо, но это не мешало ему мотать головой и переводить взгляд с одного на другого.
— Чокнутые. Вы оба чокнутые. Я вообще-то здесь, а вы обсуждаете мой труп. Вы в своём уме?!
— Нервный он у тебя какой-то.