Люйши чуньцю (Весны и осени господина Люя)

Люй Бувэй

Когда в суждениях таковы, как этот царь, тогда царство в опасности, тело под угрозой, так что приходится бежать потом в Вэй. А между тем этот самый циский Минь-ван был старшим ленником мэнхоу дома Чжоу, которому оказывал знаки внимания сам Тай-гун, благодаря которому Хуань-гун установил ба-гегемонию и который разбирался в том, как Гуань Чжун отделял имя от сущности!

КНИГА СЕМНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Распознавать удел / Шэнь фэнь

Всякий властитель должен понимать, что есть мера, лишь тогда он в состоянии будет навести полный порядок, так что пути разврата, фальши, лицемерия и интриг окажутся закрытыми, а

дурным влияниям неоткуда будет явиться. Наведение порядка в самом себе и в государстве — умения одного рода. Если, положим, все разом возьмутся обрабатывать общий участок земли, работа пойдет медленно, поскольку все будут мешать друг другу. Если же землю разделить на участки, дело пойдет споро, так как ничто не будет его задерживать. У властителя тоже, можно сказать, своя земля, земля, общая господину и его слугам, и если они станут обрабатывать ее совместно, слуги станут стремиться больше работать на себя, и господину не удастся этому воспрепятствовать. Создать доброе трудно, но использовать доброе легко. Как узнать, что это именно так? Если человек и конь побегут рядом, человек, конечно же, не сможет обогнать коня. Но если он запряжет коня в повозку, а сам взойдет на нее и так поставит коня себе на службу — конь не сумеет обогнать человека.

Умение властителя управлять служивым людом — это тот же случай, что и с конем в упряжке: среди чинов немало таких, с кем ему не потягаться. Но если властитель будет действовать так, как если бы чины у него были запряжены в колесницу, и не будет упускать управление ею, тогда все добрые станут источать силы и умение, а ловкачи и краснобаи, льстецы и болтуны, жулики и проходимцы не найдут щели, куда они могли бы просочиться со своими порочными намерениями; мужи же прямые и достойные, скромные и порядочные, верные и великодушные станут соперничать между собой в усердии на службе.

Колесница властителя опирается на вещи, и если он уделяет внимание законам власти над вещами, он способен вступить в обладание всеми четырьмя полюсами. Если же он не постиг законов использования вещей, он будет ими наносить вред самому себе, они охватят его ум и отнимут силы, и тогда подданные перестанут слушать его поучения и начнут жить своим умом. А коль скоро это случается, все чины начинают волноваться, беспокоиться и смущаться, младшие и старшие начинают соперничать друг с другом, все пороки возрастают разом. Власть тогда в опасности, авторитет колеблется, каждый правит у себя дома, и становится невозможным ни наставить, ни убедить. Так всегда обстоят дела в государстве накануне гибели.

Колесничий Ван Лян неподражаемо правил лошадьми оттого, что понимал каждое их движение и контролировал его поводьями, так что ни один из четверки коней не смел лениться. Когда обладающий путем властитель правит именно так же тьмой подданных — у него свои поводья.

На что же походят его поводья? Эти поводья именно и есть не что иное, как исправление имен и распределение обязанностей — поводья порядка. Поэтому знание сути вещей и делает возможным их правильное именование. Лишь в этом случае можно достичь знания их природы. Послушай их речи, и узнаешь, из какого они теста, и тогда не будет ни упущений, ни смуты. Если имен много — это означает, что они не соответствуют обозначаемым ими сущностям; если много деяний — это означает, что они не отвечают своему назначению. Посему властитель не может не уделять внимания наименованию и разграничению вещей. Если он не будет разбираться в наименованиях и их разграничении, это будет препоной и препятствием в делах, причем препоны и преграды воздвигаться будут не подданными, а самим государем. Ведь среди подданных Яо и Шуня были не одни лишь преданные долгу, а среди подданных Тана и Юя были не одни лишь верные государю — однако же эти цари умели с ними управиться. Среди подданных Цзе и Чжоу были не одни подлецы, — просто правители эти утратили понимание законов управления. Представим себе, что некий человек, которому понадобился бы буйвол, стал спрашивать лошадь, а когда ему понадобилась бы лошадь, стал спрашивать буйвола — несомненно, он не получил бы искомое. Если бы при этом он стал требовать с угрозами и гневом, должностные лица начали бы роптать и огорчаться, и даже среди самих буйволов и коней возникли бы волнение и беспокойство. Чины царства и представляют собой этих

ответственных лиц, а вещи подобны табуну буйволов и коней. Когда их неправильно именуют, когда их должностные обязанности четко не распределены, а наказания и штрафы применяются в избытке — не избежать большой смуты. Если кого-то считают мудрым и понимающим, а он туп и невежествен на самом деле, если считают кого-то возвышенным и добродетельным, а на самом деле он подл и низмен, если кого-то восхваляют за целомудрие и чистоту, а добродетель его весьма сомнительна, если кого-то назначают на место, чтобы он блюл законы ради общего блага, а на самом деле он занимается только собственной мошной, если кого-то берут на службу, предполагая за ним мужество и отвагу, а он оказывается малодушным и трусливым, то все эти пять случаев напоминают о том, как вола принимают за коня, а коня — за вола. Это и есть неправильность именования!

По той причине, что называются вещи неверно, властители пребывают в тревоге и беспокойстве, а служилое сословие в сомнении и волнении своенравничает. Это грозит стране гибелью, народу — потерями. Но когда хотят обелить что-либо, а оно становится только чернее, когда хотят обрести что-либо, а оно никак не находится — значит, необходимое понимание утрачено. Посему умение навести высший порядок заключается в том, чтобы правильно называть вещи. Когда вещи правильно названы, у властителя не остается ни тревог, ни беспокойства, его зрение и слух ничем не ущемлены. Он справляется обо всем, но не правит, знает, но не действует. Он гармоничен и неагрессивен, добивается во всем успеха, но не кичится этим.

То, что по своей природе неподвижно, не может само прийти в движение; то, что по своей природе подвижно, не может произвольно остановиться. Однако тот, кто умеет употребить вещи в соответствии с их природой, не налагает на них пут и не требует от них подчинения себе вопреки их собственной природе. Он чист и спокоен и потому всеобъемлюще справедлив ко всему существующему без различия. Дух его проникает к четырем полюсам, а добродетель освещает все за четырьмя морями. Мыслью своей он проникает в беспредельное, а слава его разливается безбрежно. Это называется: утверждение своей природы в океане вещей. Такого можно назвать равным неявленному.

Посему обретающий дао забывает о человеческом. И таким образом приобретает себе на службу поистине достойных. Это не значит, что он при этом утрачивает дао. Познает добродетель и отбрасывает то, чем познал, но при этом, приобретая в силе познания, не теряет и в добродетели. Тот, кто обрел высшее знание, не занимается мелочами, он спокоен, и любая мелочь становится ему ясной; но это не означает, что он утратил внимание к деталям.

Великое сознание не занимается пустяковыми проблемами, оно исходит из насущного и сразу схватывает суть вещей; но это не означает, что оно безразлично ко всему. Нет такого человека, который не имел бы специальных способностей. Но когда он сохраняется в целости, он способен на любое дело, не утрачивая и своих особых склонностей. Ведь именно потому, что он обрел целостность способностей, он может освободиться от мелочей.

Когда достигают этого, обретают способность следовать своей индивидуальной природе, и тогда ци сознания обретает способность странствовать в царстве вечной неподвижности, обретать покой в обиталище природы, сохранять свою целостность среди тьмы вещей, не властвуя над ними. Заполняет собой всю Поднебесную, и никто не знает, откуда она берет начало. И если даже все пять этих вещей и не удастся воплотить в одном себе, тот, кто стремится к этому, уже на пути к истине!

ГЛАВА ВТОРАЯ

Чему уделять внимание / Цзюнь шоу

Тот, кто обрел дао, непременно пребывает в покое. Тот, кто пребывает в покое, не обладает знаниями. Кто понимает ценность неимения знаний, с тем можно говорить о пути правителя. Поэтому и говорится: тот, кто хранит свои желания в себе самом, зовется замкнутым. Того, кто не позволяет страстям внешнего мира проникать вовнутрь, называют запертым. Кто замкнут и отрешен, стоит близко к природе. Он имеет в себе уровень, но не выравнивает, имеет в себе отвес, но не выправляет; и все в природе пребывают в величайшем покое. Кто в покое и умиротворении, может служить образцом для всей Поднебесной.