Лживая игра
Шрифт:
Я бы хотел, чтобы ты рассказывала мне больше.
Эмма потянулась за еще одной упаковкой крекеров, и вдруг ее осенило.
Гаррет же может помочь в расследовании.
– Ну, я не совсем уверена, что можно употребить слово "весело", - медленно сказала она.
– Скорее... тревожно.
Иногда я думаю,что мои друзья ненавидят меня.
Мне кажется, они бы ударили меня в спину, если бы могли.
– Казалось странным произносить слова, найденные в дневнике Саттон.
Из-за
В воздухе тут же запахло потом.
Гаррет налегал на виноград, на его подбородке было немного сока.
– Ты говоришь о той ночи?
Эмма подпрыгнула.
– Какой ночи?
Гаррет медленно дожевал крекер.
– О ночи, о которой ты не хотела мне рассказывать.
Глаза Эммы расширились.
О чем это он?
– Или ты говоришь о Шарлотте?
– Спросил Гаррет, не дождавшись ответа.
Эмма опустила глаза.
При чем тут Шарлотта?
– Да, о ней, - ответила Эмма, надеясь, что это к чему-нибудь приведет.
– Я просто не понимаю в чём её проблема.
Гаррет наступил на небольшой участок земли с сухой травой.
– Просто дай ей немного времени, Саттон.
Попробуй посмотреть на ситуацию с ее точки зрения.
Я бросил ее... чтобы встречаться с тобой.
Многие девушки на ее месте вели бы себя также.
Эмма бросила в рот еще один кусочек сыра, чтобы скрыть шок.
Шарлотта и Гаррет... встречались? В дневнике Саттон не было написано ничего подобного.
Но это меняет все дело.
Это объясняет пристальный взгляд Шарлотты, когда зашел разговор об украденных парнях в "Я никогда не..."
И фотографию Гаррета с голым торсом, висящую в ванной Шарлотты.
И еще один его снимок под кроватью.
– Она еще не смирилась с этим, - согласилась Эмма.
– Вообще, я не думаю, что она простит тебя.
Гаррет вздохнул и обхватил руками колени.
– Я бы хотел, чтобы этого вообще никогда не было.
Мне казалось, что она меня понимает.
Мы были друзьями и, когда попытались стать ближе, никакой романтики не получилось.
Не думаю, что она вообще чувствовала искру.
–
Он отломил кусочек крекера и зажал в руке.
– Она звонила мне пару раз.
Иногда бросала трубку.
Эмма выпрямила спину.
– Типа... прикалывалась?
Гаррет нахмурился.
– Не думаю.
Она просто не знала, что сказать.
Я волнуюсь из-за нее.
Хоть она и сильная, ей сложно это пережить.
А еще я постоянно
Я хочу, чтобы она была моим другом. Я хочу, чтобы все мы были друзьями.
Кроме того, Шарлотта поддерживала меня во время того происшествия с Луизой.
На последнем слове его голос треснул.
По лицу скользнула боль.
Мы многое пережили вместе.
Его слова ошарашили Эмму.
Она чувствовала смятение, пытаясь осмыслить слова Гаррета.
Гаррет взял ее за руку.
– Несмотря ни на что, я не хочу быть ближе к ней.
Я сейчас с тобой.
Я хочу быть с тобой.
Он пододвинулся поближе и обнял Эмму.
– Это напомнило мне... то о чем мы говорили этим летом.
Наши... планы."
Эмма следила за тем, как его лицо приближается, стараясь не отстраниться.
Гаррет внезапно посерьезнел.
– Да, - соврала Эмма, надеясь, что он разовьет тему.
– Ну, я подумал, что все можно организовать в день твоего рождения.
Он послал ей робкую улыбку.
– Как думаешь?
Эмма пожала плечами.
– Гм, конечно, - сказала она.
Гаррет прижался к Эмме и прислонился своим лицом к ее.
Эмма напряглась, когда он прикоснулся своими губами к её, но у них был вкус сладкого винограда и шипучего сидра, и они были теплыми и мягкими.
Она лишь на секунду расслабилась в поцелуе.
Где-то поблизости треснула ветка.
Эмма отстранилась и села на самый край их импровизированного одеяла для пикника.
– Ты это слышал?
Опять что-то хрустнуло.
– Да.
Гаррет нахмурился и огляделся.
Кто-то появился с грязной тропки, отходившей от главной дороги.
Девушка с бледной кожей и огненно-рыжими волосами.
Эмма затаила дыхание.
Шарлотта приостановилась и вытащила наушники.
Её взгляд метнулся с Гаррета к Эмме, потом - к их переплетенным рукам.
Что здесь делает Шарлотта? Она следила за нами?
Гаррет нервно одернул воротник рубашки.
– Э, привет, Шар.
Как дела?
Шарлотта нервно играла браслетом на запястье.
– Просто решила пройтись.
– Круто, - сказал Гаррет.
– Отличный вечер для этого, - тупо добавила Эмма.
С ближайшего обрыва зловеще прокричал ястреб.
Когда Шарлотта вновь подняла голову, выражение её лица было спокойным.
Губы больше не дрожали.
– Ну, что ж, - сказала она.
– Увидимся, голубки.
– П-позже, - запинаясь добавила Эмма.