Лживая птица счастья - 2
Шрифт:
— Купил в ближайшей булочной, — он протянул ей пакет с круассанами. — Если верить её хозяину, твои родители заказывали выпечку именно у него.
— Хорошо, сейчас я сварю кофе, — Мари забрала у него круассаны и направилась было в кухню, но затем развернулась и без раздумий бросилась к нему.
Чувствуя, как радостно забилось сердце, Ник привлёк девушку к себе и замер, боясь спугнуть птицу счастья, что озарила своим светом всё вокруг. Цитрусовый аромат её волос, горьковатый и возбуждающий, пробудил в нём желание и вместе с тем вернул на землю. «Неужели она пользуется феромонами? — мелькнула у него мысль. —
— Что делала без меня? — спросил Ник, пристально глядя в глаза девушки.
— Гуляла, — ответила Мари и улыбнулась: — Ну? И что ты там ищешь?
«Своё счастье», — сказало его сердце, но, как всегда, промолчало.
— Я думал, что у тебя чёрные глаза, в смысле, тёмно-карие, а оказалось, что они насыщенного фиолетового цвета.
— Вот зараза! Ты только сейчас это заметил? — досадуя, девушка стукнула его свободной рукой. — Пусти, знать тебя не хочу!
— Сама виновата, ты редко смотришь на меня, — попробовал оправдаться Ник, но не тут-то было. Мари обвиняющем жестом ткнула в него пальцем.
— Тем не менее я знаю, что у тебя тёмно-зелёные глаза с золотыми вкраплениями и даже могу сказать сколько их всего.
— Твоя взяла, — сдался он и с нежностью её поцеловал. — Не сердись, я люблю тебя.
— Что ты сказал? — Мари с недоумением захлопала глазами.
— Что твоя взяла. Алин, круассаны стынут, ты обещала кофе, — напомнил Ник.
— Уже иду… — не спуская с него испытующего взгляда, девушка попятилась прочь. — Я скоро! — пообещала она и исчезла за дверью.
«Трусиха! — мысленно укорил её Ник, но затем призвал себя к терпению. — Не удивительно, что Мари осторожничает. Я слишком давил на неё и теперь она боится, что моё признание всего лишь очередная уловка. А может, в ней говорит обида».
Тем не менее его мажорный настрой основательно потускнел. Он хотел, чтобы девушка любила его несмотря ни на что — любила беззаветно, всей душой; как она любила его соперника Тьена Моррисона. «Уж на него она не стала бы дуться и делать вид, что не расслышала его признания», — сердито подумал он и направился в столовую. Мари там не было, как и кофе с круассанами — одна лишь нетронутая сервировка на столе.
— Алин, ты там уснула? — выкрикнул он, подойдя к дверям.
— Беспочвенные обвинения, — отозвалась Мари, и она вошла в столовую, неся поднос, где помимо блюда с круассанами и кофейника стояла сковорода с фырчащей маслом яичницей и тарелка с чёрным чесночным хлебом.
— Я так понимаю, ты ещё не ел, и по-быстрому приготовила завтрак. Так что строго не суди, пианист играет как умеет.
«В конце концов любовь можно выразить по-разному, не обязательно словами», — подумал довольный Ник.
— Садись, сегодня я поухаживаю за тобой, — он забрал у Мари поднос и отодвинул для неё стул. — Что тебе налить, сок или воду?
Кофе и круассаны были на высоте, а вот яичница оказалась основательно пережарена, но Ник сказал, что всё замечательно и он давно так вкусно не ел. Мари просияла и пообещала готовить каждый день, на что он поспешно заявил, что они приехали сюда отдыхать и он ради своих прихотей не собирается превращать её в кухарку. Догадавшись в чём
Несмотря на усталость и бессонную ночь, Ник отказался отдыхать, и они пошли на прогулку. Взявшись за руки, они вышли к набережной Орсе — как раз там, где останавливалась Арес и Ким, а затем пошли в направлении Эйфелевой башни. Большую часть дороги они молчали: Ник по привычке, Мари по необходимости. Эйфелева башня была закрыта для посещения, но их пропустили — к возмущению тех туристов, что это видели. По лестнице они поднялись на обзорную площадку и Мари пожалела, что сейчас утро; она любила бывать здесь ночью, когда город представал в виде громадной световой игрушки.
Помня сказанные им слова, она посмотрела на Ника. Облокотившись на перила, он смотрел перед собой, но у неё было ощущение, что мыслями он не здесь.
— О чём думаешь? — спросила она, первой нарушив молчание, для чего ей пришлось преодолеть внутреннее сопротивление, ритен постепенно входил в её плоть и кровь.
— Да так… обо всём сразу, например, о нас с тобой, — он повернул к ней голову. — Думаю, почему ты не ответила на моё признание в любви. Либо я поспешил, либо ты не любишь меня, но боишься в этом признаться из-за того, что я тебя накажу.
— Я же говорила…
— Вот только не надо про сексуальное притяжение, — поморщился Ник, — к любви это не имеет прямого отношения.
— Тогда не знаю, что тебе ответить, — ответила Мари и её губ коснулась вежливая извиняющаяся улыбка. — Похоже, в любви тоже есть область, где действует принцип неопределённости.
«Странно, — подумал Ник, — ведь в легенде говорится, что мы оба должны полюбить друг друга. Тогда почему и я, и она колеблемся, и наши чувства отнюдь не костёр великой любви? Может, нас свело не Пророчество Лоти, а всего лишь моя прихоть?» Он потребовал, чтобы девушка его поцеловала, и прислушался к её и своим ощущениям. Обоим поцелуй был приятен, но не более того. «Крейд, да что же это творится? — и он, не смея поверить вспыхнувшей надежде, покачал головой. — Нет, пророчество никогда не давало осечки, видимо, просто ещё не пришло время».
— Хочешь шампанского? — спросил Ник, чтобы отвлечься от назойливых мыслей.
— Хочу, — кивнула Мари.
— Тогда иди за мной. Будем подниматься по лифтовой шахте.
— Может, зайдём в бар на этом уровне? — жалобно вопросила девушка, не испытывающая особого желания лезть по железным фермам, но Ник был категоричен.
— Нет! Лучшее шампанское наверху, — заявил он и взял её за руку. — Алин, не вредничай! Неужели ты не хочешь выпить в компании месье Эйфеля и мистера Эдисона?
«Ну конечно, всю жизнь мечтала сделать это в компании двух восковых истуканов», — вздохнула Мари, но вслух ничего не сказала и подоткнула подол платья.
— Я первая или ты? — спросила она.
— Иди ты первой, — ответил Ник, решив, что с её боязнью высоты не мешает её подстраховать.
К его удовольствию, Мари преодолела подъём со скоростью бывалых спецназовцев. Правда, когда он её похвалил, она снова ответила ему фразой, выуженной из арсенала эрейских леди, что несколько огорчило его. Судя по эмоциональному фону, благодарностью там и не пахло.
«Вот и смысл было сюда лезть», — раздражённо подумала девушка, когда выяснилось, что наверху нет шампанского.