Лживая
Шрифт:
— Проваливай. Это личное, — прорычал Райан, на его лице выступили капельки пота.
Алек проигнорировал его.
— Ты в порядке?
Я кивнула.
— Мы просто разговаривали.
— Это твой новый парень? Это заняло всего пять минут.
Райан, пошатываясь, поднялся на ноги, его плечи сгорбились от боли. Он выглядел так, словно ответ мог его сильно покоробить. Но было что-то еще.
— Это не твое дело, — сказал Алек, прежде чем я успела сказать «нет».
Райан сделал шаг ко мне, его лицо выражало противоречие.
Алек оттолкнул его назад.
—
Они были почти одного роста, но Райан не знал, что Алек сильнее любого нормального человека. Он выпрямился, словно хотел подраться, но на его лице все еще отражалась боль. Я нанесла хороший удар. Бросив на меня последний взгляд, он ушел.
— Похоже, у тебя появился новый враг, — сказала я Алеку.
Его лицо потемнело.
— Я могу с ним справиться.
Проследив за взглядом Алека, я увидела следы от пальцев Райана на своём запястье. Хорошо, что Алек не мог видеть мою шею под таким углом. Она тоже болела. Райан слишком серьезно относился к возвращению Мэдисон.
Я потерла запястье и прислонилась к столу.
— Почему ты пошла за ним в пустой класс?
— Потому что вчера он пришел ко мне домой для разговора. Он не собирался сдаваться, пока я наконец не поговорю с ним.
— Он был в доме? Почему ты мне не сказала? Он мог прийти, чтобы напасть на тебя.
— Я не глупая, Алек, и Девон все равно был дома.
Алек покачал головой.
— Отлично, это должно меня успокоить? Этот парень такой же подозреваемый, как и Райан.
Я заткнула его. Мы не могли рисковать, что нас подслушают.
— Девон невиновен.
— Ты действительно в это веришь?
— Думаю, что Йейтс знал о беременности Мэдисон.
— Ты уверена?
— Нет. Я не уверена. Он ни в чем не признался, но был нервным и пытался убедить меня не говорить ни с кем, ни об интрижке, ни о беременности. Я не знаю, что с ним делать.
Алек закрыл глаза и выдохнул через нос.
— Я поговорю с Майором.
— Нам нужно идти на урок, — сказала я, слишком хорошо зная выражение его лица.
Я повернулась, выходя из класса.
— Ты рискуешь слишком многим, — прошептал Алек.
— Я просто пытаюсь выполнять свою работу, Алек. Мы всегда знали, что это будет рискованно.
В следующие выходные я встретилась с остальными членами семьи Мэдисон на барбекю, которое Рональд организовал в честь ее выздоровления.
Первыми приехали бабушка и дедушка Мэдисон по отцовской линии с подарками — шоколадными трюфелями, деньгами и книгами. Мне казалось неправильным принимать от них что-либо, но я все равно приняла. Дедушка Мэдисон смеялся, как сухие листья, и откладывал сигару только для того, чтобы зажечь новую.
Пряный запах табака смешивался с дымным ароматом стейков, шипящих на гриле. День был холодный и пасмурный, но даже это не могло испортить настроение. В доме находилось около двадцати человек, но мы легко могли бы накормить еще двадцать — столько еды скопилось на обеденном столе, не говоря уже о
Только дядя Скотт, старший брат Рональда, и его жена, тетя Сесилия, прилипли ко мне, как суперклей. Дядя Скотт, у которого усы закручивались вокруг губ, словно он постоянно хмурился, рассказывал грязные анекдоты о монахинях и пингвинах, от которых у меня болело горло от смеха, а тетя Сесилия хихикала над каждым из них, словно слышала их впервые. Наблюдая за их общением, я смеялась даже больше, чем над шутками.
Весь дом гудел от смеха, разговоров, жевания и случайной отрыжки дяди Скотта. Я не могла припомнить случая, когда бы я была счастливее. Улыбка, казалось, навсегда запечатлелась на моем лице, а мышцы болели от непривычки. Могла ли так сложиться моя жизнь, если бы я была нормальной? В тот момент я больше всего на свете желала, чтобы они остались у меня; чтобы я была не просто самозванкой с одолженной семьей.
Я отвернулась, ощущая, что задохнусь, если останусь с ними еще на мгновение. Я направилась на кухню, надеясь побыть одна, но вместо этого застала Линду за глазированием огромного торта с масляным кремом. Она не услышала, как я вошла, из-за болтовни, доносившейся из остальной части дома, и я остановилась на мгновение, наблюдая, как она размазывает глазурь лопаточкой. На ее лице была маленькая, счастливая улыбка. Инстинктивно мои пальцы сомкнулись вокруг кулона в виде розы над грудью, черпая в нем утешение.
Линда повернулась и уронила лопаточку, схватившись рукой за сердце.
— Боже, Мэдди, ты меня напугала.
— Прости, я не хотела. Мне просто нужно было.. — я замялась, не зная, как сказать ей, что мне нужно отвлечься от ее семьи.
Она посмотрела на меня знающим взглядом.
— Я знаю. Они могут быть очень подавляющими, — сказала она, поднимая подставку для торта и направляясь в столовую. — Я вернусь через минуту.
Я смотрела в окно кухни, все еще сжимая кулон. Вспышка белокурых волос обогнула участок и остановилась за забором. Когда он сделал шаг ближе, его лицо появилось в поле зрения: Фил Фолкнер. Казалось, он что-то высматривает. Мое окно? Я знала, что он живет неподалеку, но никогда раньше не видела его слоняющимся по району. Может ли он быть тем парнем, который следит за моим окном? Что у него за дело?
Его глаза переместились вниз к кухонному окну, где он поймал мой взгляд. Он что-то держал в руке, но с моей точки обзора я не могла разглядеть, что именно. Он поспешно повернулся и поспешил прочь. И тут я увидела, что он несет: удочку. В патологоанатомическом заключении говорилось, что жертвы были задушены проволокой. Что, если это была леска?
Я раздумывала, пойти за ним или нет, когда Девон вошел на кухню, неся пустое блюдо. Это было то же самое блюдо, которое я видела в гостиной всего несколько минут назад, заваленное стейками и острыми ребрышками.