«…Міласці Вашай просім»
Шрифт:
После работы в 6 часов мы с женой стали в очередь, но простояли до 12 ч. ночи и муки не взяли, а у нас на глазах вышел с черного хода начальник ЖКО автозавода т. В. и вынес 8 кульков, но на этом он не успокоился и полчаса спустя вернулся с женой и вынес еще 5 кульков. Также не растерялся и председатель заводского комитета, который только и знает, что вместо работы пьянствует, а тут мы глядим тов. С. несет 6 кульков муки, да примеров можно привести много. Так вот, мы просим Вас, чтоб нам давали хоть талоны на один кулек, но каждый кто работает в следующий раз, когда будут давать смог бы получить хоть один кулек.
НАРБ, ф. 4, воп. 65, спр. 109, арк. 188.
У
№ 71
УПОЛНОМОЧЕННОМУ ВЦСПС ПО БЕЛОРУССКОЙ ССР тов. БЕЛЬСКОМУ{59}
КОПИЯ: СЕКРЕТАРЮ ЦК КП(б)Б тов. ПОТОЛИЧЕВУ
рабочих-поваров столовой № 18 треста столовых и ресторанов гор. Минска
(гор. Минск, Красное Урочище, здание прессового цеха Минского Автозавода)
Мы, рабочие-повара столовой № 18 обращаемся именно к Вам потому, что наши письма в адрес Министерства торговли БССР и в редакцию газеты «Советская Белоруссия» никаких результатов не дали. Администрация нашей столовой грубейшим образом нарушает элементарные правила внутреннего распорядка и основные законы о труде, а именно:
Мы работаем по 24–26 часов без отдыха затем 20–22 часа отдыхаем и вновь заступаем к работе;
Выходными днями (дни еженедельного отдыха и общие праздничные дни) мы не пользуемся, т. к. нас заставляют работать у плиты, либо дежурить на кухне;
За сверхурочные часы работы нам по закону положено вознаграждение за первые два часа в полуторном размере, а за последующие часы в двойном размере. Однако, администрация никакого графика-учета нашей сверхурочной работы не ведет и не думает ни одного рубля нам оплатить и никакого отгула нам также не представляет, хотя по закону компенсирование сверхурочных работ отгулом не допускается(ст.1 Постановления ВЦСПС от 29.VII-1934 г. — «Бюллетень ВЦСПС» 1934 г. № 15).
Мы три недели тому назад обратились в РКК{60} при тресте столовых и ресторанов, наше официальное заявление осталось без рассмотрения и никакого ответа мы не получили, а по закону наше заявление должно было быть рассмотрено в 3-х дневный срок.
Мы советские люди-трудящиеся верим в правоту наших требований, просим Вас положить конец грубейшим нарушениям революционной законности, защитить наши интересы и в случае отказа администрации столовой и нашего треста урегулировать наши требования мирным путем, просим поручить Вашему представителю в соответствии с п. 10 ст. 151 КЗОТ (комментарий 1947 года стр. 236) защитить наши интересы путем пред’явления иска в н/суд об оплате за сверхурочные работы нам каждому за последние три месяца.
О результатах просим Вас нам сообщить по адресу: г. Минск, Красное Урочище, ул. Челюскинцев дом № 24 кв. 7 для К. [Подпiсы]
Примечание: Ответ просим дать на домашний адрес, т. к. наши письма, адресованные на адрес столовой «любопытными» работниками администрации и бухгалтерии вскрываются.
16 августа 1951 г.
НАРБ, ф. 4, воп. 65, спр. 102, арк. 326.
Пасля праверкi рэспублiканскiм камiтэтам прафсаюза работнiкаў дзяржгандлю i грамадскага харчавання нармальная работа повараў была наладжана, звышурочныя выплачаны.
№ 72
ЦЕНТРАЛЬНОМУ КОМИТЕТУ КП(б) БЕЛОРУССИИ 14/VIII-51 г.
Копия редакции газеты «Советская Белоруссия»
ПОД КРЫЛЫШКОМ ТОРГОВОГО ИНСПЕКТОРА
Магазин № 21 Сталинского райпищеторга
Возмутительный случай произошел в магазине на этих днях. Сюда был завезен окунь горячего копчения двух сортов: первого сорта по цене 10 рублей 30 копеек за один килограмм и неразбор по цене 9 рублей 40 копеек. Сюда же поступила и щука, также двух сортов: по цене 12 рублей и по цене 8 рублей за килограмм. И когда продавец начал отпуск рыбы покупателям вся эта рыба получила совершенно иную цену, т. е. реализовывалась под одну мерку, по ценам высших сортов. Рыба неразбор продавалась по цене 10 руб. 30 коп. По цене завышенной на 90 копеек. Щука — по 12 рублей, цена завышена на 4 рубля. Произошло справедливое возмущение покупателей. К прилавку был вызван зам. директора магазина Ш. Покупатели попросили показать накладную на полученную рыбу. Последний, пренебрегая справедливым требованием советских покупателей, наотрез отказался показать документацию на полученную рыбу. Больше того, он грубо ответил покупателям: «Это не вашего ума дело». Тогда, компетентные в деле советской торговли покупатели обратились в Белорусскую торговую инспекцию Министерства торговли СССР и попросили выслать в магазин своего представителя для уточнения цен и принятия мер. Спустя часа полтора в магазин № 21 прибыл старший инспектор торговой инспекции тов. К. Ему было вручено письменное заявление покупателей о завышении цен на продаваемую копченую рыбу. Десятки покупателей, находящиеся в это время еще в магазине, с возмущением устно заявляли о явном завышении цен и показывали экземпляры рыбы, за которую значительно переплачивали. Последний выслушал покупателей и обещал разобраться по существу дела. Скоро он удалился в контору дирекции магазина. Жулик Ш. быстро обработал незадачливого инспектора торговли К. и последний через непродолжительное время уже помогал жулику сочинять объяснения по-поводу правильности продажи рыбы.
Вместо того, чтобы привлечь к строжайшей ответственности жулика Ш., К. взял его под свое крылышко. Больше того, он начал обвинять честных покупателей, пытавшихся разоблачить проходимца Ш. заявляя так:
— Что же вы хлопали ушами, почему не составляли акта, когда получали рыбу с весов?
Между тем, К. были предъявлены все экземпляры продаваемой рыбы и были указаны отпускные цены на каждый из них. Честному советскому контролёру оставалось составить акт и направить в надлежащие инстанции. Однако он этого не сделал.
Сотни покупателей — жители поселка Коминтерн возмущены поведением представителя государственной торговой инспекции тов. К. Население этого района пришло к выводу, что жаловаться торговой инспекции бесполезно так, как отдельные ее работники не желают наводить порядок в торговой системе. И не случайны сейчас заявления большинства покупателей:
— Тяжело бороться с жуликами, если их берут под свое крылышко свыше.
Л., П., рабочие завода имени Ворошилова, В., домохозяйка.
НАРБ, ф. 4, воп. 65, спр. 101, арк. 67–69.