М: Начало
Шрифт:
Я пропустил их в квартиру.
– Рассказывай, что за придурь ты учудил?
– потребовала Людмила Павловна.
– Оксанка вчера явилась вся в слезах, сказала ты ее выгнал.
Отец семейства посмотрел на меня осуждающе.
– Прошу, - махнул я рукой в комнату, мол, идите туда.
Оба разулись, прошли, Людмила Павловна поцыкала глядя на разбросанные вещи, на пустые пивные бутылки. Я не гордый, сгреб все, что мешало сесть на кровать, не важно, что они в уличной одежде, пусть садятся. Нашел глазами пульт от телевизора, запустил
Через пять минут они пришли на кухню, видео там конечно же не на полтора часа, нет смысла такое растягивать и так все понятно.
– И что мы должны были там понять?
– наехала на меня Людмила Павловна.
– Чаю будете?
– спросил я.
– Да, - ответил Василий Михайлович.
– Может ты мне объяснишь, что там за хрень и почему Оксана уже второй день плачет?
– повышая голос начала заводиться ее мать.
– Так там вроде бы все понятно.
– А мне вот ничего не понятно, - заявила теща.
Наши взгляды встретились, она как бык, что готовится сорваться, вот только из меня сейчас совершенно никакой тореадор. Вздохнул и стал перечислять.
– Оксана запала на одного из коллег. У них роман по переписке, сегодня они собирались встретиться и соответственно переспать. Если интересно, то есть вся история их переписки и несколько фотографий, где Оксана всячески пытается к нему прижаться.
– Но не переспала же, - заявила теща.
– Измены не было.
– Пока что не было, - согласился я.
– Так какого хрена ты выкобениваешься!!!
– закричала на меня теща.
– Оксанку выгнал за писульки. Можно подумать сам ни с кем не флиртуешь. Все вы кобели.
Я поморщился, ругаться и спорить с ней у меня сейчас нет никакого желания, а от ее громкого голоса вновь стала болеть голова.
Чайник отщелкнул ярлычок, можно наливать кипяток.
– Черный? Зеленый?
– Черный, - ответил тесть.
– Ты от темы не уходи, - потребовала теща громко, вызывая у меня очередную головную боль.
– Сейчас ей позвоню и вы помиритесь.
– Нет, - произнес я твердо.
– Не нет, а да, - заявила теща.
– Нечего из-за пустяков брак разрушать. Шесть лет прожили вместе, нельзя такое выбрасывать.
– Не жена она мне больше, - произнес я накладывая сахар каждому.
– Спала, не спала, не важно.
– Как это не важно?!
– закричала Людмила Павловна.
– Да не орите вы так, - попросил я.
– Брак это не бумажка из загса, это отношения. А раз она мыслями загуляла, то …
– Ничего не было, - громко заявила теща.
– Пошутила девочка, с кем не бывает, ты тоже не святой! Тебя вообще с бабой часто путают и мужики клеются, но я же тебя ни в чем таком не обвиняю. Так и ты поступай правильно, миритесь с Оксанкой и дальше живите, я внуков давно хочу, а они тут развод решили учудить, совсем охренели.
– Нет, - произнес
– Почему?
– спросил тесть, принимая от меня свою кружку с чаем. Мужик он хороший, лишний раз фигню пороть не будет, так что на его вопрос надо ответить.
– Понимаете, - произнес я задумчиво.
– Измена сама по себе отвратительна. Но одно дело, когда перепил на вечеринке, потерял тормоза и трахнул кого-то. А другое долго флиртовать, смаковать предстоящую встречу, настраиваться. Она почти две недели с ним вела такие любовно-эротические беседы, что я даже не знаю. У нее это ведь не спонтанное желание было, а запланированное, ожидаемое, понимаете?-
Тесть кивнул и уставился в кружку чая. Он мужик нормальный, сразу понял разницу между «ой прости, случайно вышло» и «ты сам козел, денег домой мало приносишь». У меня вроде нормально с деньгами, да и не в них дело, но когда баба начинает на тебя наезжать за свой же косяк, то это уже все.
– Факта измены не было, - громко и твердо заявила теща.
– Вам надо помириться.
– Нет не буду, - ответил я твердо, прихлебнул горячего чаю.
– Нет, будешь!
– почти выкрикнула теща.
– Оксана не изменила, именно это важно!
– Фактически нет, но мысленно уже да, - сказал я.
– Мысленно не считается, - заявила теща.
– Намерение еще ничего не значит.
От последней фразы головная боль еще больше усилилась, мне бы не чаю, а еще пивка хлебнуть, но его больше не осталось.
– Так что сегодня же придет Оксана и вы помиритесь, - вбивая гвоздь в казалось бы пошатнувшуюся у меня уверенность.
Это она так подумала, принимая мое страдальческое лицо от ее криков за покорность.
– Людмила Павловна, вам не стоит мне указывать и тем более укладывать вашу дочь мне в постель.
– Ты совсем оборзел?
– взревела та белугой.
– ОНА ТВОЯ ЖЕНА!!!
– Бл.дь она, а не жена, - ответил я массируя виски, головная боль стала усиливаться.
– Жень, слова выбирай, - вставил Василий Михайлович, за что получил в награду поглаживание по руке от супруги.
– Знаете мне это уже надоело, думаю вам пора.
– Я не уйду, пока вы не помиритесь, - заявила Людмила Павловна и поерзала на стуле, будто окапывается задом.
Боль в голове заменила мелкие молоточки на увесистые киянки и стала бить в набат.
– По хорошему прошу, уходите, - попросил я, потирая виски.
– Нет, не уйду, - властно заявила теща.
Я открыл глаза, боль стегает будто жгутами кто-то изнутри бьет по черепу. И тут взгляд наткнулся на фотографию моих родителей, прикрепленную к холодильнику. Отец погиб, когда я был совсем маленький, а мама умерла два года назад от рака. И это их квартира, где они любили друг друга, где они меня вырастили и это все, что у меня осталось от них. И после этого я увидел наглую рожу тещи, что приподняла подбородок, мол, никуда я не пойду, будет так как я сказала.