М. С.
Шрифт:
— Знаешь, я в свое время тоже была не подарок, но количество наставленных тобой синяков впечатляет.
— Я же сказала, им в зоопарке место. Если что-то дергать охота, то пусть дергают у себя что-нибудь, а не мои волосы.
— Постригись, как я, и от волос сразу отстанут.
— К глазам пристанут. Или к тому же бритому затылку.
Марина хохочет. Она сейчас просто мать, откровенно хвастающаяся своим единственным и любимым ребенком.
— Александра, у вас есть дети?
Не ожидала Сашка подобного вопроса от маленькой девочки.
— Нет. А зачем тебе это?
— Вы очень добрая.
— Она всегда говорит, что думает. Это не простодушие, а так редко встречающаяся среди людей прямота и честность.
— Может и так. Но граничит с жестокостью такая прямота.
— Не она жестока, мир жесток. Марина слишком рано это поняла. Таким не оденешь розовых очков.
— Они никому не нужны, такие очки. Но в мире есть не только зло.
— С ней говоришь, словно с взрослой.
— Она умная, учится вместе с четвертым классом. Правда я тоже в свое время со школьной программой расправилась к четырнадцати годам.
— Wunder…
— Schwein- с усмешкой закончила Марина.
— Из-вращенчески решил папенька узаконить твой статус — тем же вечером сказала Марина — ты хоть в курсе, что это такое?
— Патент на дворянство.
Раскатистый хохот.
— Патент на дворянство. И-го-го!
— Что такого смешного? — 'манеры' Марины выведут из себя даже каменную статую.
— Он признал мою Волю Еггта. Родная моя, в пересчете на вашу скопытившуюся в семнадцатом, титулатуру, тебе пожалован великокняжеский титул с большим и малыми гербами, конечно без угодий лесов и крепостных, но все равно не кисло. Твое имя внесено в аналог шестого разряда родословной книги Дворянских родов Российской империи. Ну, туда где все самое титулованное говно заносится.
— Марина.
— Чего?
— А в глаз?
— Великая Княгиня, бьющая морды! Круто!
— Столь же круто, как и матерящаяся бухая принцесса.
— Один один! Только я так и не поняла, чего это разэтакого он в тебе нашел. Видимо, тебе надо кое-что объяснить о нашей титулатуре:
Категорий дворянства масса, привилегии, давным-давно утрачены. Светская спесь никуда не делась, равно как и всякие разные бархатно-родословные книги. Тебе в принципе обязательно знать только о высшем дворянстве- так называемых Великих Домах. Величие там только в названиях, ну да это к делу не относится.
Великие Дома делятся на два сорта- древние и молодые. Последние древние дома появились при Дине II. Разница — в счете степеней родства. У Древних — счет идет преимущественно по женской линии. У новых — и так и эдак, но преимущественно всё-таки по мужской. Даровав тебе титул Наследника Младшего Еггта, я причислила тебя к Великому дому. Но причисленный- не член Великого Дома. В твоем случае, после моей безвременной и насильственной кончины, ты бы обрела полноправие по факту. Ещё полноправие мог бы даровать Глава Дома, но он, то есть она, мать моя, мать её, быстрее удавится. Если же была объявлена Воля Младшего Еггта, то как-то неприличным считается, что бы наследник не носил ещё какого-нибудь титула. Император мог бы пожаловать тебе какой угодно дворянский титул. Но отмочил такой вот номер. Принял тебя в члены дома, приравненного к древним, по воле члена Старшего Дома. Теперь ты абсолютно такой
— Что опять смешного.
— Хитер папенька, вот что! Будь ты только моей наследницей, в случае моей смерти огребла бы не только титул, но и право на часть имущества дома принадлежавшую когда-то мне как Еггту, и как Дочери Императора. А теперь же, тебе остается только титул, а из имущества тебе отойдет только то, что моя матушка завещать сподобится, а то что у папеньки, у него при любых обстоятельствах останется. Хи-хи.
— Ты думаешь меня это волнует?
— Ты думаешь, его волнуют твои моральные принципы?
— Технический вопрос. Возведение в титул сопровождается какой-либо церемонией?
— Это в смысле мечом, да по голове?
— Это в смысле, хватит придуриваться. Я уже уяснила — слава тут о тебе бродит в стиле нашего Жириновского.
— Хе, а я никогда и не отказывалась от лавров маргинального типа. Только одна большая разница: НЕ БРАЛА, НЕ БЕРУ, И БРАТЬ НЕ СОБИРАЮСЬ.
Как это ни банально звучит, на фоне местных политиков, я честный человек.
И я ещё кое-что умею, кроме как бессмысленного чесания языком на трибуне и вне её.
Томов сочинений у меня существенно меньше, и генерал-майор я настоящий, и даже не самый молодой.
А в смысле ответа на твой вопрос — хоть в чем-то ещё император честен. Возведение с церемонией- пышные костюмы, золотое шитье, преклоненные колени и удар императорским клинком- теперь это особый вид пожалования только за особые военные заслуги. Каковых у тебя пока не наблюдается.
— Что ты хочешь сказать — поинтересовалась Сашка с невыраженной интонацией. Невыносимость Марины уже давно стала притчей во языцех среди всех людей, общавшихся с ней хоть недолго.
Бесовские огоньки играют в зелёных глазах.
— Только то что сказала. Эх, Саня, подруженька, не искала ты лёгких путей, да и сейчас не ищешь. Будут, будут у тебя немалые заслуги, будет слава, и мальчишки на тебя смотреть будут разинув рот. Но никогда ты не увидишь спокойной жизни, тишины и покоя. Из огня, да в полымя, ты девочка попала. И зачем только ты на войну сбежала? Здесь ведь ужас что скоро начнется. Смутное время со всеми Лжедмитриями, ляхами да казачками-бандитами просто раем земным покажется.
— Умереть на баррикаде всё-таки лучше, чем от ножа наркомана-дегенерата.
— Знаешь, что у нас на самом деле общее? Доведенное до совершенства неумение наслаждаться жизнью и смотреть на все сквозь пальцы.
— Остается добавить большую любовь говорить, что думаешь, и наступать всем на любимые мозоли. Правда, мы замечательные?
Сашку теперь не узнал бы никто из бывших знакомых. От беззащитной книжной девочки не осталось и следа. Стремительная и резкая в движениях, раскатисто хохочущая, она гораздо больше напоминает Марину, чем прежнюю Сашку. Теперь-то она в себе уверена! И за словом в карман не лезет. В столице хватает темных переулков, но вовсе их Сашка теперь не боится. А те, кто любят прятаться в тени, оттуда и не покажутся. Борзая просто вырвет глотку осмелившейся тявкнуть шавке.