М. С.
Шрифт:
До конца дослушал кошмарные радиограммы погибающего десанта император. Только сделать ничего не мог. Ни он, ни кто-либо другой.
Выжать из машин все, что можно. Лишь бы успеть. Добить всё, что не может дать полного хода. И линкор с авианосцем отправились на дно от своих торпед.
Чёрный день мирренской армии и флота.
Два часа, полностью изменившие ход сражения.
Сказать, что начальник морского генштаба был в шоке — не сказать ничего. Кричал — война проиграна. Немедленного заключения мира требовал.
Колебался не только он. Сомнения в целесообразности продолжения войны возникли и у Тима. Император даже вызывал к себе посла нейтральной страны, представлявшей грэдские интересы. Намекал, только намекал, на status quo. Дипломат довел эти сведения до грэдского
Но к несчастью, или к счастью, с какой стороны посмотреть, на одном из фронтов мирренам удалось одержать крупную победу. Может, и не столь значимою, но старательно раздутую пропагандистской машиной до заоблачных высот.
И её результаты в глазах многих до какой-то степени скрасили шок от 'Разгрома в заливе' . И переговоры закончились так и не начавшись.
Года ещё не прошло с того дня.
Как же взвыли тогда все грэдские радиостанции '400 000 врагов убито за один день. Захвачено 160000 пленных. Потери врага — полмиллиона за один день! Невиданный успех! Невероятная победа! Мирренского флота больше не существует! Слава нашему флоту!
По тяжелым кораблям счет-то в этом бою безусловно в пользу мирренов. Но кому от этого легче? Тщательно планировавшаяся стратегическая десантная операция закончилась грандиозной катастрофой. 90% десанта погибло или попало в плен. А потери флота оказались довольно чувствительными, но не смертельными. Только эти корабли должны были защитить десант. Корабли вернулись в базы. А десант? Огромный десант куда делся?
Моряки старались не показываться из казарм. Нет и желающих пойти в увольнение на берег. Чуть ли не впервые в истории мирренского флота, на пьяных на боевых кораблях смотрели сквозь пальцы. Пусть там, на верху разбираются, кто именно дурак. А вот в лицо плюнут мне, матросу или каперангу — без разницы.
А о судьбе уцелевших десантников любезно сообщили сами Грэды. Обычно Министерство Пропаганды не слишком жаловало корреспондентов из нейтральных стран, держа их в столице и сухо подкармливая фотографиями от проверенных корреспондентов, да интервью с идеологически выдержанными героями. Но в этот раз на острова иностранцам организовали самое настоящее паломничество. Посмотреть и в самом деле было на что. Посмотреть, и осознать, куда может завести непродуманная политика в отношении империи.
Страницы всех газет обошли фотографии толп голых, грязных и обгорелых мирренских пленных. Особую известность обрел один фотоснимок. С язвительной подписью 'Иностранные туристы посещают тропические пляжи. Безопасность обеспечивает грэдская армия' . Толпа в несколько десятков рослых мирренов. Кто в лохмотьях, кто даже без штанов. Все в нефтяных пятнах. И конвоирующая их грэдская то ли повариха, то ли прачка — девчонка лет семнадцати с винтовкой чуть ли не выше её роста.
Тяжело бился о песчаные пляжи густой черный прибой. Кровь войны, перемешенная с кровью людей. Не день, и не два волны выбрасывали вперемешку мертвецов и дохлую рыбу. Их не успевали жечь и закапывать.
Роскошно пировали уцелевшие обитатели моря с плавниками и клешнями!
Тим тогда именным указом объявил национальный траур. Раньше подобный объявляли только по случаю кончины императора. Последовал град отставок и перемещений, кого-то отдали под суд. Женщины плевали в лицо морякам.
Одни требовали скорейшего прекращения войны, другие собирали деньги на новые корабли. Имелись и третьи, и пятые, и десятые. Поражение не оставило никого равнодушным.
Не тогда ли в больную голову наследника закралась мысль об изощренной мести грэдам? Тем более, он числился флаг-капитаном погибшего со всем экипажем линкора. Много кто тогда обращался к императору с различными предложениями, как отомстить грэдам. На некоторое время канцелярия уподобилась крупному военному заводу, перейдя на трехсменный режим работы- столько приходилось писать вежливых ответов на различные в меру глупые предложения 'как нам выиграть войну' . Справедливости ради стоило признать- поступило
Зуд по спасению родины охватил и верхи. На идею о флоте, поступившую от человека, никогда не видевшего корабля канцелярия могла придумать ответ. Но если этот человек принадлежит к титулованной знати, а то и министерский пост занимает… Император иногда жалел, что у него нет соправителя. Как бы здорово было иметь этакого блестящего парадного императора для встречи иностранных делегаций, для присутствия на пустых и никому не нужных приемах, и для вежливых улыбок высокопоставленным тупицам, в конце-концов. Как бы он хотел… Но чего нет, того нет. И высокопоставленным тупицам приходится отвечать самому. Император умеет быть потрясающе вежливым, даже разговаривая с настоящим одушевленным поленом. В такое сложное время непозволительная роскошь — увеличивать количество внутренних врагов. А большинство из ничего не понимающих в морском деле деятелей хоть соответствует остроте любимого грэдами писателя с непроизносимым именем 'узкий специалист подобен флюсу- поднятость его одностороння' . Проблема что среди ничего не понимающих в морских делах деятелей есть один. Ну нисколько не приподнятый. Гладенький, как хорошая дубовая доска. На бумаге — второй человек в империи — кронпринц.
Идея кронпринца граничила с чем угодно, кроме здравого смысла: похитить ни много ни мало Саргона и наследника. И заставить его подписать мир. Далее следовали многостраничные условия мира, сделавшие бы честь любому писателю-фантасту… Императору пришлось вспомнить все слова, которые он со времен молодости и шефства над полком гвардейской кавалерии не употреблял. Сынуля явно не знал известной поговорки про виртуозную ругань: 'Покрыл как гвардеец' . Равно как и факта в школьной программе отмеченного — пока личность с косой в дверь не постучится, не назначит император наследника. Нет у грэдов кронпринца. Просто нет. Есть лица, принадлежащие к Императорскому дому, и Сордар только один из них. Узнать о диверсантах на палубе (а ещё лучше — в погребах боезапаса) огромного линкора император вовсе не отказался бы. Но вероятность их проникновения в главные базы флота давно и стабильно пребывала в области отрицательных чисел. Как только в воздухе повеяло порохом, со всех приграничных да приморских территорий грэды выселили в неизвестном направлении всех, у кого была хотя бы 1/8 восьмая мирренской крови. С началом войны пропаганда подняла вой о геноциде мирренского населения и жестоком убийстве мирных жителей и лояльных подданных Саргона. Император знает, что переселены они вовсе не на дно песчаных карьеров. Народу же, знать не обязательно.
Тим понять потом не мог, как до столь цветастых оборотов речи додумался. Бредовой идее не придал значения. Ну и что из того, что есть законспирированный агент в обслуге одного из дворцов Саргона? Он сам из столицы не вылазит, а Сордар с палуб практически никогда не слазит! Бред, он и есть бред. Окрестности главной базы флота — одно из самых спокойных мест в империи. И в живописных горах немало особняков грэдских аристократов. Что из того, что один из них императору принадлежит? Агентуре не известно, где Саргон при встрече флота останавливался. Не исключено, что и нигде: прилетел, покрасовался и улетел на шестимоторной 'Стреле Дины' в сопровождении полка истребителей.
Обматерив наследника, чьи способности в государственных делах следовало измерять теперь отрицательным числами, план Тим демонстративно разорвал, и в корзину выкинул.
А зря.
Да ещё поступили и фотоснимки с разведчиков: на одном из самых больших пляжей проклятого острова выложена огромная, только с самолетов рассматривать, надпись по-мирренски 'Приходите ещё! Ждём с нетерпением! 'Ну, а материалом послужил в изобилии усевавший побережье военный хлам мирренского происхождения.
Четыре красавицы. 'Дина' , ' Кэрдин' , ' Кэретта' и 'Елизавета' . Их звездный час это сражение.