М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников
Шрифт:
И, тем не менее, нельзя отрицать, что во всей мемуарной литературе
о Лермонтове нет более полного и психологически верного рассказа
о жизни поэта, о его радостях и горестях, о его круге чтения,
о трогательной привязанности к бабушке, о верной и горькой любви
к В. А. Лопухиной, чем воспоминания его младшего друга.
1 Б е л и н с к и й В. Г. Полн. собр. соч., т. IV, с. 235—236.
2 Б о т к и н В. П. Литературная критика. Публицистика. Письма.
М., 1984,
11
Первую часть воспоминаний А. П. Шан-Гирея дополняют рас
сказы тарханских старожилов, собранные П. К. Шугаевым в его
публикации «Из колыбели замечательных людей». Тарханские
впечатления запомнились Лермонтову на всю жизнь. Его одаренность
и повышенная восприимчивость помогли почувствовать, а затем
понять и воплотить в своих произведениях трагические контрасты
окружавшего его мира. В юношеских драмах, в незавершенном
романе «Вадим», в поэме «Сашка» Лермонтов верно изобразил нравы
крепостнической деревни.
Скупо сообщают мемуаристы о семейном конфликте, в который
были вовлечены родители и бабушка поэта. В записях П. К. Шугаева
мы читаем о сложных, драматических взаимоотношениях в семье
Лермонтова. Трудно решить, кто был прав и кто виноват в этой
семейной распре. Вероятно, каждый из ее участников внес свою
посильную «лепту». Для нас важен самый факт непримиримых
столкновений между матерью, отцом и бабушкой Лермонтова: ведь
эта вражда предопределила появление некоторых трагических
мотивов в творчестве Лермонтова. Достаточно вспомнить строки
«Ужасная судьба отца и сына // Жить розно и в разлуке умереть...»,
посвященные смерти отца, чтобы почувствовать, как напряженно
вдумывался поэт в историю отношений своих родителей. В одном
из черновых набросков 1831 года он писал:
Я сын страданья. Мой отец
Не знал покоя по конец.
В слезах угасла мать моя;
От них остался только я,
Ненужный член в пиру людском,
Младая ветвь на пне сухом...
Ранняя смерть матери, разрыв между отцом и бабушкой, рас
сказы о самоубийстве деда на новогоднем балу в Тарханах, — все
это, несомненно, повлияло на характер Лермонтова, а следовательно,
и на его творчество.
За последнее время наши сведения о детских и отроческих
годах поэта обогатились ценными эпистолярными и архивными
свидетельствами, уточняющими запутанный «узел» взаимоотношений
между отцом и бабушкой Лермонтова 1. Оказалось поколебленным
мнение о непривлекательном
руки А. Ф. Тирана, представляли горьким пьяницей и картежником.
Отметая недостоверные, недостойные наветы, настало время вду
маться в взволнованные строки Лермонтова, навеянные смертью отца:
Дай бог, чтобы, как твой, спокоен был конец
Того, кто был всех мук твоих причиной!
1 В ы р ы п а е в П. А. Лермонтов. Новые материалы к био
графии. Научная редакция В. А. Мануйлова. Воронеж, 1972.
12
Но ты простишь мне! я ль виновен в том,
Что люди угасить в душе моей хотели
Огонь божественный, от самой колыбели
Горевший в ней, оправданный творцом?
Однако ж тщетны были их желанья:
Мы не нашли вражды один в другом,
Хоть оба стали жертвою страданья!
3
Из воспоминаний, посвященных юношеским годам поэта, наи
больший интерес представляют записки Е. А. Сушковой, в которых
она живо рассказала о своем знакомстве, встречах и отношениях
с Лермонтовым. В текст записок включены ранние стихотворения
Лермонтова, в том числе и такие, автографы и списки которых
до нас не дошли. Мемуаристка поведала и о драматической коллизии,
которая сопутствовала ее встречам с Лермонтовым в Петербурге
в конце 1834 и в начале 1835 года; эти страницы проясняют воз
никновение образа Лизаветы Николаевны Негуровой в незавершен
ном романе Лермонтова «Княгиня Лиговская» (как известно,
Е. А. Сушкова была прототипом Негуровой).
Безусловно, Е. А. Сушкова стремилась преувеличить свое зна
чение в жизни поэта. Но какая женщина, имея в качестве веских
доказательств посвященные ей стихотворения, не поступила бы
точно так же? Между тем, последние разыскания подтверждают,
что в своих воспоминаниях мемуаристка не искажала событий,
а лишь эмоционально педалировала имевшие место реальные ситуа
ции. «Материалы архива Верещагиных подтверждают аутентичность
такого значительного документа, как «Записки» Сушковой, до сих
пор не оцененного еще по достоинству», — констатирует А. Глассе,
автор превосходного исследования «Лермонтов и Е. А. Сушкова» 1.
Многочисленные параллели, приведенные А. Глассе, убедительно
доказывают, как совпадение личных, психологических конфликтов
в молодости Байрона и Лермонтова повлияло и на поведение, и на