М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников
Шрифт:
не внушать мне некоторого чувства собственного до
стоинства, явно оскорбленного тем покровительствен
ным тоном, с которым относился ко мне Лермонтов.
А потому, ограничась кратким ответом, что мне
живется недурно, я спросил, что они рисуют, и узнал,
что в проезд через Дарьяльское ущелье, отстоящее
от Владикавказа, как известно, в двадцати—сорока
верстах, француз на ходу, вылезши из перекладной
телеги, делал croquis * окрестных
на станциях, совокупными стараниями отделывали
и даже, кажется, иллюминовали эти очертания 3.
На том разговор наш и кончился, и я, пробыв не
сколько минут, ушел к себе, чтобы в третий раз встре
титься с Лермонтовым уже в Москве, где я в 1840 году
находился в годовом отпуску. <...>
Простившись с Владикавказом, я <...> приехал жить
в Москву <...>, тратя время на обеды, поездки к цыга
нам и загородные гулянья и почти ежедневные посе
щения Английского клуба, где играл в лото по 50 руб.
асс. ставку и почти постоянно выигрывал. Грустно
вспомнить об этом времени, тем более что меня по
стоянно преследовала скука и бессознательная тоска.
Товарищами этого беспутного прожигания жизни
и мотовства были молодые люди лучшего общества
и так же скучавшие, как я. Между ними назову: князя
А. Б<арятинского>, барона Д. Р<озена>, М<онго-
Столыпина> и некоторых других 4. И вот в их-то ком
пании я не помню где-то в 1840 году встретил
М. Ю. Лермонтова, возвращавшегося с Кавказа или
* наброски ( фр.) .
181
вновь туда переведенного, — не помню. Мы друг другу
не сказали ни слова, но устремленного на меня взора
Михаила Юрьевича я и до сих пор забыть не могу: так
и виделись в этом взоре впоследствии читанные мною
его слова:
Печально я гляжу на наше поколенье, —
Грядущее его иль пусто, иль темно...
Но хуже всего то, что в ту пору наш круг так мало
интересовался русской литературой, что мне, например,
едва ли из нее было известно более как «Думы»
Рылеева и его поэма «Войнаровский», «Братья-разбой
ники» Пушкина и «Юрий Милославский» З а г о с к и н а , —
и все это прочитанное, а отчасти наизусть выученное
еще в Горном корпусе. В юнкерской школе нас интере
совали только французские романсы Гризара и воде
вильные куплеты; в полку успел прочесть Тьера
«Историю революции» и Байрона во французском пере
воде, а на Кавказе, кроме «Инвалида», «Etudes de la
Nature» Bernardin de St-Pierre и изредка «Revue Britannique»
и сформировалось исключительно эпикурейское миро
воззрение, основным фондом коего было существо
вавшее тогда во всей силе крепостное право.
Нужно было особое покровительство провидения,
чтобы выйти из этого маразма. Не скрою, что глубокий,
проницающий в душу и презрительный взгляд Лермон
това, брошенный им на меня при последней нашей
встрече, имел немалое влияние на переворот в моей
жизни, заставивший меня идти совершенно другой
дорогой, с горькими воспоминаниями о прошедшем.
Но об этом когда-нибудь в другой раз.
11 февраля 1885 года
с. Лысково
H. H. МАНВЕЛОВ
ВОСПОМИНАНИЯ,
ОТНОСЯЩИЕСЯ К РИСУНКАМ ТЕТРАДИ
М. Ю. ЛЕРМОНТОВА
Узнав из газет, что учрежденный в память Михаила
Юрьевича Лермонтова музей собирает среди лиц, знав
ших поэта, и среди публики материалы, относящиеся
к его жизни и художественному творчеству, я, как
бывший воспитанник давнишней Школы гвардейских
подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, в которую
поступил в 1833 году, то есть годом позже Лермонтова,
и в течение одного года до производства Лермонтова
в офицеры в 1834 году бывший товарищем его по школе,
считаю себя счастливым, что могу с своей стороны
принести музею в дар сохранившийся у меня экземпляр
с собранием рисунков, составляющий ныне весьма,
может быть, редкий памятник этого рода художествен
ных дарований незабвенного поэта, доставшийся мне
благодаря особой счастливой случайности.
Когда произведены были в офицеры юнкера вы
пуска 1834 года и в числе их и Лермонтов и приятель
его Леонид Николаевич Хомутов, выпущенный в конно-
гренадеры, то я, будучи назначен на место сего послед
него старшим отделенным унтер-офицером 4-го улан
ского взвода, должен был занять и его койку в дортуаре,
и находившийся при ней шкапик, приводя в порядок
который я нашел завалившуюся между стенками
выдвижного ящика и стенками самого шкапика тет
радку, виденную мною прежде у Лермонтова 1
и признанную товарищами как принадлежавшую Лер