М.Е.Р.Ф.И.
Шрифт:
«Число 24, почти 25, месяц 7.
Мерфи сказал, что после применения крови в моей крови уменьшилось содержание какого-то фермента. Он не знает, что это за фермент и был ли он при первом обследовании. Возможно, это неизвестная часть крови, или то, что спровоцировало вирус. Если я прав, то все легко объясняется».
Сев на подоконник, парень прижался лбом к стеклу. Солнце давно село, и на город опустилась темнота. По улицам расстилался туман, превращающий прохожих в смазанные силуэты. Сквозь него едва пробивались мигающие оранжевые фонари вдоль дорог. Люди внизу были похожи на сюрреалистические тени, бредущие из темноты в темноту.
Коснувшись кулона, Хейн прикусил губу. Только сейчас он в полной мере осознал, что все эти простые радости больше недоступны.
Утро следующего дня началось с грубого пинка под ребра. Открыв глаза, Хейн прикрыл глаза рукой, пытаясь встать. Кто-то пнул его еще раз.
— Подъем, алкаш, — прокуренный голос молотом врезался в уши. — Хватит дрыхнуть, пошел вон.
— Ты кто? — едва шевеля языком, пробормотал парень, поднимаясь. Приходилось держаться за стену, слегка мутило, как с бодуна, но тело не чесалось, и это сильно обрадовало Хейна. — Да встаю я, зараза!
— Козел, еще и огрызаешься? — возмутился незнакомец, выплывая из предрассветной темноты. Его лицо было зеленоватым и опухшим, над рабочими штанами отчетливо нависал рыхлый живот. — Ща как тресну!
— Да попробуй, — сквозь зубы прошипел парень. Его собеседник переступил с ноги на ногу и наступил на лямку сумки. Стиснув зубы, Хейн резко рванул сумку на себя, и мужчина, не ожидавший подобного, упал на спину, скатившись по эскалатору почти до середины. От удара на его виске выступила кровь, прикушенный язык мгновенно вспух, в уголке рта появились красные капли. Обмякнув, тело сорвалось дальше вниз.
— Черт возьми, — прошипел сквозь зубы парень, подхватывая сумку. Выглянувший из нее Мерфи тут же спрятался.
Спрыгнув со ступеней, Хейн пробежал мимо, стараясь не смотреть, но тут же вернулся обратно. Быстро перевернув толстое тело, он вывернул карманы и вытащил планшет. Его экран треснул, но аппарат не успел выключиться и работал. Быстро приложив его к своему планшету, Хейн перевел на свой чип финансов имеющиеся сбережения. Сунув планшет в сумку, парень приказал Мерфи подключиться через него, а сам осторожно перенес незнакомца в угол. Он нечаянно задел ссадину и вздрогнул: по телу пробежал приятный ток. Под ребрами заныло, пальцы скрючились, сжимаясь в кулаки, и Хейн пулей сбежал вниз, боясь обернуться. Он не боялся напасть на беззащитного человека — намного больше его поразило желание крови, когда острой необходимости в этом не наблюдалось.
Улица встретила его гулом голосом и автомобилей. Дети спешили в школы, взрослые на работу. Влившись в поток, парень пошел следом за всеми, не думая, куда они его ведут. Впереди замаячил контрольный пункт, и Хейн быстро свернул в сторону, притворившись, что завязывает кеды. Мерфи осторожно высунул голову и сообщил, что он подключился к сети незнакомца, впереди его ждут пять контролеров, а вокруг ходит целая толпа людей.
— Поздно ты сказал это, — хмыкнул хозяин, выпрямляясь. Ему придется пройти через
Помощник огорченно помотал головой
— Что ж, тогда вперед, — ободряюще хмыкнул Хейн и преувеличенно бодро прошел в центр, смешиваясь с толпой.
Дежурившие контролеры даже не повернулись в его сторону. Висящий на шее коготь вновь скрипнул и потеплел, но парень не обратил на него внимание. Нервно поправляя очки, он старался не поднимать голову, лишь вытер пот на лбу. Идущая рядом с ним женщина сорока лет брезгливо поморщилась, принюхавшись, и Хейн внезапно понял, что уже несколько дней не был в душе. Выключив планшет, он проверил чип финансов и потер нос. Денег у рабочего было немного и их следовало экономить.
— Мерфи, ты бы что выбрал: душ или еду? — окликнул помощника парень, но тот лишь чирикнул. — Понятно, значит, душ.
«25 число, 7 месяц.
Сегодня мой день рождения. Я вспомнил о нем только благодаря Лягушонку. Я никогда не отмечал этот день, но он решил это исправить. Подарок я уже открыл, он сидит передо мной и пытается петь. Неплохо получается».
В подтверждение слов Мерфи кашлянул, выпрямился и вновь зачирикал какой-то мотив. Прислушавшись, Хейн уловил поздравительную мелодию.
Он сидел на подоконнике в грязном отеле и строчил в дневнике, убивая время. Комната была крошечной, меньше, чем его бывшая спальня. В ней помешался только диван и голая лампочка на потолке. На стенах чудом сохранились прокопченные, покрытые табачным пеплом обои, полы раздражающе скрипели, и парень старался не ходить. Только дошел до общего душа в конце коридора и на несколько минут вышел за бутылкой дешевого воппи и закусками из ближайшего автомата.
Стоя в ванной перед зеркалом, он осторожно осматривался, стараясь не пропустить ни единого волдыря. Удивительно, но вирус не проявлял себя. Робкая надежда на чудесное выздоровление вновь подняла голову, но Хейн тут же затоптал ее. Он уже не сможет стать прежним, нет смысла даже мечтать.
Мерфи замолчал и сел на край подоконника, свесив лапы. Он помнил о желании создателя поздравить хозяина, но последний открыл его коробку раньше, и богомол пребывал в растерянности. Заложенная в нем программа требовала выпрыгнуть и радостно зачирикать, а после прокрутить поздравление, записанное Лукой, но коробка пропала, и это очень огорчало. Кажется, он подвел создателя. Мерфи плохой.
Покрутив головой, помощник радостно подпрыгнул, заметив брошенную кем-то коробку из-под печения. Удивленно подняв очки на лоб, Хейн молча смотрел, как Мерфи тянет коробку ближе, осторожно забирается внутри, сложив тонкие ножки, и закрывается изнутри.
— Что ты делаешь? — вместо ответа существо постучало изнутри, прося, чтобы его открыли. — Ты застрял?
Сбросив крышку, парень не удержался и громко засмеялся. В воздух выплыли виртуальные шарики, лопнувшие на уровне его носа. Их ошметки были похожи на сверкающие конфетти, настолько реальные, что Хейн машинально протянул ладонь, пытаясь поймать. Вместе с ними подпрыгнул сам Мерфи, с громким чириканьем протянув хозяину полупрозрачный букет. Но стоило коснуться лепестков, как цветы быстро трансформировались в экран, на котором задорно улыбался Лука.