М.Л.Д. или Записки из 2039 года

Бондаренко Александр Иванович

С другой стороны, я лично знаю Евграфова, тот наверняка — Иванова, ну а Иванов-то, как глава Конторы, с Мамой ручкается (а по слухам они не только ручкаются) регулярно. Хотя Евграфов не самый главный по их иерархии в нашем округе. Это для нас он Главчекист, а есть еще Павлов, который вроде как формально над ним. Но гражданского Павлова прислали с Дальнего Востока три месяца назад, а Евграфов сидит здесь лет двадцать. Как минимум. Застав столько сменяющихся начальников и пертурбаций, что всем давно понятно, кто реально что-то значит в их непростом департаменте.

Вполне допустимо, что Евграфов, в отличие от Павлова, с Ивановым

лично не знаком. И не спросишь ведь! Скажет: «С какой целью интересуетесь, Макар Львович?» И посмотрит проникновенно. Ласково так. Немигающе. Он может.

Уже упоминаемое мною корпоративно-государственное партнерство заключалось и в том, что не только мы, представители ПФГ «Осинцево», формально и неформально обращались к товарищу Евграфову и его…хм… товарищам, как минимум, в деле общественной безопасности. «Товарищи» Евграфова также напрягали нас, а точнее савельевскую структуру, в части проведения неформальных мероприятий. Где самим им светиться не следовало. Да и штаты у них, надо признать, пожиже наших. Всё не охватишь, даже если очень хочется.

А им хотелось. И здесь, и в столице.

Короче, если вернуться к теории рукопожатий, то примерно тем же способом мне следовало продвинуться и на новом задании. С одной лишь незадачей: первые рукопожатия придется делать с совсем незнакомыми мне людьми.

***

Когда тебя неожиданно выгоняют с работы, пусть и понарошку, это как-то… неприятно. Как минимум. Я действительно не прошел медкомиссию. Что-то выпил перед сдачей анализов, что-то ответил неправильно на тестировании у психолога. В-общем, сделал всё так, как научили. Бездушная машина выдала соответствующий результат: «Временно нетрудоспособен для работы по специальности. Рекомендации списком ниже. Контрольная пересдача через три месяца».

Тут я типа психанул, закусил губу и заявил, что это ещё большой вопрос — понадобится ли мне это заведение когда-либо в будущем, ибо… Ибо надоело всё. Работы в стране вагон и маленькая тележка, а оставлять здоровье на ненормированном рабочем дне с ненормированными же физическими нагрузками в принципе и необязательно.

Короче, спектакль отработал, хоть и не очень убедительно, как показалось некоторым. Ну что тут поделать – врать не приучен с детства. Хоть в данном случае и вынужден — мало ли кто вдруг станет копаться в моих персональных данных. У некоторых есть доступ и к видеокамерам и к коммуникаторам.

Хоть и декларируется, что всё такое непросто организовать даже для госбезопасности, но случаи-то были всякие. Труднообъяснимые для посторонних, но мы-то знаем! Что один человек закрыл, то другой человек открыть может. Если имеет к тому средства и назойливое желание. «Рецидивы прошлого», как говорят в таких случаях.

Ту же государственную безопасность в её непосредственном звучании все понимают по-разному. Вот, например, товарищ Бритнер с московскими коллегами товарища Евграфова считают, что угроза обществу может идти из засекреченных разработок чужой ПФГ.

***

Я выложил резюме на сайте Всесоюзного Бюро по трудоустройству, на этот раз в открытой его части тоже. Через пару дней меня пригласили поработать в контору, которая обеспечивает безопасность осинцевских научных подразделений в Подмосковье. Меня там ждали. Но об истинной цели не знали и там. Просто один дядя в погонах попросил другого. Неформально. Я конечно понимаю, что Бритнеру подчиняются все осинцевские безопасники, но сейчас же все

себе на уме (про это я еще поясню, что это за зверь и с чем его едят!), а потому была видимо произнесена фраза типа: «Се-емён Семёныч! Хороший парень остался не у дел. Помнишь, как три года назад закрыли проблему в Нижневартовске? Так вот — это всё он. Практически один тогда. Представляешь? Надо помочь. Пусть пока у тебя перекантуется пару месяцев, а там я его к себе поближе подтяну. Лады?»

И местный Семён Семёнович поймет всё с полуслова. Вот потому у нас, в службах безопасности, кого только не числится. И все для чего-то нужны. Все чьи-то человечки. Чем эта ситуация отличается от того бардака, что творился в начале века, то есть лет тридцать назад? Да ничем! Кроме того, что работают люди не за ради чьих-то личных прибылей и гешефтов, а за то, чтоб в Союзе жить становилось все спокойнее и благополучнее. Всем, а не избранным. Вот поэтому и рвутся к нам в Союз (известно — чего и кого) мозги и руки со всех стран мира. Вот потому и не утихает разнообразная подрывная деятельность многочисленных наших недоброжелателей. Вот потому-то и держат нос по ветру все, кого это касается. И учуяв запах гнили, незамедлительно принимают меры.

***

Я обещал пояснить, почему теперь чревато просить о чём-то неофициально. Даже своих подчиненных. Особенно подчиненных. Это связано с доктриной, вышедшей из Сиреневой книги[6]. Полностью объяснять долго, но обозначает она вот что: если отданный Вам приказ заведомо преступен или подозрителен, то Вы обязаны обратиться в службу собственной безопасности (или что там у вас существует). Или ещё выше. Причем немедленно. Таков регламент.

Нивелировалась эта, казалось бы, на первый взгляд дурь тем, что совсем уж дураков себе в подчиненные больше никто не нанимал, или, во всяком случае, не просил их об одолжении. А умные как-то умудрялись сообразить, где настоящая угроза, скажем, безопасности страны, а где всего лишь оперативная необходимость.

Савельев объяснил мне как-то, что всё оттого, что в прежние времена целесообразность в нарушении законов и сложившихся правил во много раз перекрывалась ущербом от всякого рода тёмных дел и делишек, творимых под прикрытием словесной шелухи. Внедренные в бандитские или террористические группировки агенты, дабы не засветиться, ничем не выделялись в своей преступной деятельности от остальных, а то и старались перещеголять прочих в лихости. Завербованные уроды преспокойно работали на два, а то и на три фронта, только усугубляя ситуацию. Любой жулик или барыга, обзаведясь крышей в погонах, только обуревал от безнаказанности.

Поэтому теперь стало так: или делайте, как требуется по закону, или не делайте вообще. А если такие умные, то найдёте другое решение. Умные поняли всё правильно: для тех, кто не знает, как – регламенты по ситуациям, исполняя которые можно обойтись без последствий. А вот для тех, кто знает – импровизация. Но с возможными последствиями в виде гласного наказания или неафишируемого поощрения.

Тем не менее, выявленные пробелы в законодательстве, могущие привести к ущербу, грамотно обсчитывались умниками из специальных профильных комиссий. На предмет последствий различных вариантов решений. Ну, и на недопущение усложнения законов, подзаконных актов и пр. Далее происходили какие-то соответствующие действия. Или не происходили.