Мачеха для Золушки
Шрифт:
Виктор Филимонович ринулся в кухню.
– Сядь! – с порога приказала Дездемона. – Сядь, а то упадешь часом, поднимай тебя потом. И так всю поясницу с тобой пьяным надорвала. Чего смотришь? Сядь и рот закрой. Ишь, вызверился.
– Ты что, Дездемона? – шепотом спросил Виктор, усаживаясь. – Ты что себе позволяешь?
– А то я себе позволяю, Витенька, что от позора тебя спасаю. Говори как на духу – вы целовались?
Виктор Филимонович встал, опершись о стол.
– Сговорились вы все, что ли, меня с ума свести? Пошла вон!
– Понятно, не целовались, бог спас. Витенька, послушай меня, дуру, всего минуточку. Иначе сам себя потом от позора невзлюбишь. Твоя дива – мужик.
От неожиданности Виктор Филимонович плюхнулся задом на стул и застыл.
– Что ты такое говоришь? Ты ее первый раз видишь!
– Да уж знаю, что говорю. Мне и раза достаточно. Уж я отличу, когда меня мужик взглядом обшаривает, а когда баба. Точно тебе говорю, она – мужик. А что телом измененный, так у них, у моделей, сейчас это дело плевое. Чего хочешь нарастят или отрежут.
– Обшаривает?.. Тебя?.. – прошептал Филимон.
– А то! И не без симпатии! Так что, Витенька, ты выпей вот, я тебе налью, отдышись и придумай, как тебе ее тактично из дома выставить. Выпей, сейчас это нужно. А то наломаешь дров, чего доброго. А лучше по-хорошему сделать. Вроде как ты давно догадался и не удивлен совсем. Может, она и по делу какому приехала.
– Валидолу… мне, – попросил Виктор, отодвинув рюмку.
В кухню осторожно заглянула Зойка. Отец сидел за столом. Дездемона стояла рядом, прижав его голову к груди, и молча гладила седые волосы. Зойка вошла и села напротив отца.
– Пап… Мене тебе сказать надо, пока ты…
– Не надо, доча, – прошептал Виктор Филимонович. – Потом.
– Зойка, ты уж выручи, – попросила Дездемона, подмигивая. – Сходи в гостиную. Там к нам гость приехал. Трансвестит, или еще кто. Мужик, а рядится бабой.
Зойка вскочила и с облегчением бросилась к Дездемоне, обхватив ее за талию.
– Виктору Филимоновичу трудно сейчас разговаривать с Медеей этой, – объясняла Дездемона, – Иринка там с ней. Иди, проконтролируй. А отец попозже придет.Золушка
Медея сидела на диване и смотрела на сестер. Старшая была как наливное яблочко. Средняя – как утомленный солнцем ночной цветок. Они смущались от ее взглядов, не упуская, впрочем, малейшей возможности лишний раз обшарить ее глазами.
– А вы с отцом ладите? – спросила Медея.
Девочки ее неправильно поняли и взахлеб стали расписывать, какой отличный человек Виктор Филимонович Лушко и как он будет заботиться о своей третьей жене, когда… наконец… женится….
Азарт понемногу иссяк. Медея увидела бубен на шкафу. Взяла его и тряхнула.
– Потанцуйте, – шепотом попросила Иринка. – Вы ведь умеете?
– Умею, – просто ответила Медея. – А вас музыке обучают?
Сестры кивнули.
– Тогда я задам ритм, а ты потом делай так же бубном. – Она протянула бубен Маринке.
Сделала
– А теперь вместе? – спросила она, остановившись. – У вас есть подходящие наряды?
Девчонки бросились в примерочную за так и не использованными бальными платьями. По дороге чуть не сшибли Зойку, понуро бредущую к гостиной.
– Пойдем танцевать, она классная!
Зойка с облегчением выскользнула из дома. У небольшого декоративного пруда сидел Тамерлан и смотрел на золотых рыбок. Зойка подошла и села рядом.
– Уеду я к отцу в горы, – сказал Тимурка. – Плохо ему там одному.
– И что будешь делать?
– Буду баранов пасти. С матерью рядом поживу, а то я ее совсем не знаю. Попрошу отца научить меня сшибать плеткой врага.
– Плеткой? – удивилась Зойка.
– Да. На горло – раз! – в два захлеста, потом рывок – и он уже не дышит. Мой отец так умеет.
– Скучно тебе там будет, наверное, – вздохнула Зойка.
– А ты со мной поедешь? – повернулся к ней Тамерлан и серьезно ждал взгляда Зойкиных ускользающих глаз.
– Не могу, я еще маленькая. Меня отец не отпустит.
– Что же, я должен тебя ждать? – отвернулся Тамерлан. – Три года – это сколько всего произойдет!
– Не хочешь, не жди, – просто ответила Зойка. – Но если ты еще будешь в горах, я приеду к тебе сразу, как только мне стукнет шестнадцать. Я в любое место приеду, где ты будешь.
Тамерлан опять повернулся к ней. Зойка глаза не отвела.
– Знаешь, как там хорошо! – повеселел он. – Там нет земли! Только горы и небо, надетое на горы.
– А где же ты тогда будешь пасти своих овец? – засмеялась Зойка.
– В небе! – крикнул Тамерлан, вскочил и замахал руками, будто взлетает. Потом посмотрел на нее серьезно. – Слушай. Сестры уедут, а ты уже отучилась. У отца, похоже, будет новая жизнь с этой красоткой. Что ты будешь делать тут, в захолустье? Поехали со мной сразу. Мой отец поручится за твою честь.
– Все не так просто, – вздохнула Зойка. – Красотка не станет моей мачехой. Потому что она – мужчина. Но самое странное, что этот мужчина в женском платье – мой родной отец.
Тамерлан сел рядом, провел ладонями по густым черным волосам туда-сюда и посочувствовал:
– Ну, знаешь! Я думал, у меня проблемы, а тут такое!..
– Я пойду, – Зойка встала. – Никуда мне не деться – нужно поговорить с… папочкой.
– Подожди, – встал и Тамерлан. – Хочу сказать, раз уж ты все обо мне знаешь. Я предложил Маринке поехать со мной в горы.
– Знаю, – улыбнулась Зойка. – Она отказалась. Послала тебя в одно место. Эх, не быть мне второй женой!
– Уже разболтала? – вздохнул Тамерлан.
– Нет. Ты только что вспомнил про это место. Обиделся?