Мачехина дочка
Шрифт:
— Дорогая! — склонился он перед мамой, предлагая ей руку. Несмелая улыбка мамы была ему наградой. Она не осмеливалась открыто торжествовать над оплошностью соперницы, однако тихо порадоваться ей никто не запретит. Мы с Лили чинно прошествовали за взрослыми.
Обед прошел… обычно. Какие бы страсти не бушевали в личных покоях, за стол их приносить было не принято. Во-первых, этого очень не любил папа-барон, и даже графине и Лили приходилось с этим считаться. Во-вторых, на этом настаивала мама, для которой соблюдение внешних приличий являлось очень важным. А вот после обеда, когда мы все перешли в большую гостиную, наш гость сумел
— Любезный Кароль, — тетушка никак не могла смириться, что ведущей в этом турнире светской беседы оказалась не она — А правда ли говорят, что в столице сейчас пошла мода на украшения-артефакты? Говорят, все знатные дамы стремятся такое заполучить…
— выше Сиятельство явно в курсе столичных новостей — тонко усмехнулся Кароль — однако, даже при наличии в столице мощной гильдии артефакторов, очень сложно производить украшения в таком количестве, чтобы они стали действительно модой. Незачем отбирать хлеб у ювелиров. К тому же, большинство старинных родовых украшений, хотя это и не афишируется, и так являются артефактами, так что большинство действительно знатных дам как минимум одним артефактом давно владеют.
— А вы можете вот так сразу распознать артефакт? — на правах взрослой (ее-то уже в обществе представили) вмешалась в разговор Лили.
— Вот так сразу — нет, — ответил гость, переглядываясь с папой-бароном. Могу почувствовать магию, но определить ее источник и назначение… для этого мне нужно детально исследовать предмет. Тем более, аристократы сами часто являются обладателями магии, так что их фон накладывается на магический фон предмета и может искажать его… Впрочем, это все, наверное, совершенно скучно такой очаровательной юной госпоже.
— А если вам дать исследовать предмет? — поддержал разговор папа-барон, нежно поглаживая мамину руку с красивым, явно новым, браслетом на ней.
— Тогда, скорее всего, смогу. — Не стал отговариваться гость. — С Вашего разрешения, милостивая госпожа… — он склонился над маминой рукой и на минуту сомкнул пальцы на браслете. Потом перевел взгляд на барона и, дождавшись кивка, плавно, словно читая с листа, начал рассказывать:
— Камни в браслете заряжены магически. Один защищает от кражи, есть еще два…, но это не столь важно. Работа имитирует старину, но на самом деле — новодел. Сделано не более пяти лет тому назад, в столице. Работа штучная, под заказ.
— Ах! — восхитилась Лили — И это все вы смогли прочесть только дотронувшись до браслета?!
— На самом деле — открыто улыбнулся гость — дотронувшись до браслета, я «прочитал» камни. А также увидел клеймо мастера на застежке. Мой хороший знакомый и товарищ по Академии пять лет тому назад открыл на окраине столицы свою мастерскую. Он любит работать в старинном стиле и никогда
Теплый смех папы-барона заставил графиню, уже строго поджавшую губы, оставить при себе заготовленную отповедь. В конце концов, шутка и правда удалась. Гость еще немного подурачился, расшаркиваясь перед дамами и рассказывая нам о различных свойствах наших украшений. Я сильно подозреваю, что большая часть эти свойств была выдумана господином Каролем на ходу.
Вечер прошел намного лучше, чем я предполагала. Если светская жизнь выглядит именно так, то, наверное, взрослой быть совсем не так уж плохо. Или это папа-барон просто умеет подбирать приятных гостей. Разойдясь по комнатам, мы оставили мужчин общаться в папиной охотничьей комнате (охотничьей она называлась из-за висящих там картин с изображением охоты, понятно, что никаких звериных шкур и прочего там давно уже не было). Я и не предполагала, насколько интересный разговор там сейчас происходит.
— Ну? — Барон нетерпеливо посмотрел на гостя, как только за слугами, принесшими алкоголь и закуски, закрылась дверь. — Не тяни, Кароль!
— Вода. — Кароль ответил, рассматривая на свет бокал с янтарной жидкостью, которая водой явно не была. — Как ты и писал кузену, так мало, что смысла обучать практически нет. Можно попробовать развить, но поздновато, все равно не дотянешь до того уровня, когда обучение имело бы смысл. Но если очень хочешь получить внуков-водников, подыщи девочке подходящего мужа, шансы велики.
— Да ну их, эти шансы — отмахнулся барон — Девочке еще и шестнадцати нет. Пусть растет и сама выбирает. Я только присмотрюсь, чтобы вокруг поменьше огневиков крутилось. Хотя, зная характер Готы, она и сама выберет кого-нибудь поспокойнее и понадежнее. А малыши?
— А малыш у тебя замечательный. Тоже, кстати, водник. И что-то есть еще, но пока не видно. Расти, развивай таланты, а там посмотрим. Про малышку и сам знаешь, пока ничего.
— А твоя госпожа баронин тоже не обладает столь-нибудь заметной магией. Роде, ты из меня дурака-то не делай, если ты в Агате такую крошку магии заметил, неужели ты думаешь, что мог проморгать что-то в собственной жене? Лучше скажи, как тебе госпожа графиня? Ты ее магический фон чуешь, или примелькалась уже за столько лет?
— Чую.
— А то, что как минимум половина этого фона — это «светятся» артефакты-накопители, это ты тоже заметил?
— Чуял, но думал, что обычные родовые драгоценности. Ты же сам видел, графиня камушки любит, даже на обычный семейный обед или ужин без них не выходит. Однако, накопители? Да ей-то зачем? Все знают, что она, как и ее муж, обладает магией воздуха. Граф, собственно, для того ее в жены и брал, чтобы передать детям более полный дар. Так-то они по родовитости, хотя и бароны, но у меня, и то родословная длиннее.
— Да ладно, — хмыкнул Кароль, — если ты еще прибедняться будешь, что тогда нам говорить, крестьянским внукам…
— Нет, Кароль, кроме шуток, зачем ей понадобились накопители?
— Хендрик, это ты у меня спрашиваешь? Кто из нас двоих числится по ведомству господина Рыжего Лиса? Я — скромный артефактор, могу тебе (и ему) только сообщить, что как минимум одно плетение не характерно для Люнборгской школы. А остальное — не моя забота. И, кстати, не твоя. Король велел тебя, по старой памяти, предупредить, чтобы ты не особо высовывался. Затевается что-то, что нам вряд ли понравится, и ты будешь нужен, очень нужен.