Мачо чужой мечты
Шрифт:
– Ванечка, около тебя я ощущаю себя совершенно никчемной личностью. Ты мой кумир, образец для подражания. Все знаешь, все умеешь, водишь машину, работаешь детективом, общаешься с самыми красивыми женщинами. А я! Сейчас бы кровью истек! Откуда ты узнал, как правильно обрабатывать жуткие раны?
Я слегка смутился от обилия комплиментов.
– Монти, у тебя крошечный порез, завтра от него и следа не останется.
– Может, все-таки сделать противостолбнячный укол? – занервничал кузен.
– Право, не стоит!
– Как скажешь, Ванечка, – покорно согласился Монти, –
Ну, можно ли злиться на Монти? Полнейшее добродушие обезоруживает.
Внезапно в кухне запахло горелым, я живо открыл духовку, потом, предусмотрительно натянув толстые стеганые варежки, вытащил форму и был приятно удивлен. Пирог смотрелся очень симпатично, он получился ровно-коричневого цвета и пахнул, словно свежее печенье.
– Ванечка, – взвизгнул Монти, – это ты сделал?
– Да, – с гордостью ответил я.
– Ради меня!
– Конечно, Монти.
– Ванечка!!! Ты гений! Лучший кондитер в мире! Я должен всю оставшуюся жизнь благодарить тебя, – зачастил Монти, потом вскочил и взялся правой рукой за форму.
– Осторожно, – закричал я, – горячо!
Но поздно! Монти побледнел.
– Ай! Как больно!
– Немедленно сунь пальцы под холодную воду, – опять приказал я и полез в аптечку.
Николетта безалаберна до неприличия, но в лекарствах у нее армейский порядок, у маменьки определенно должен найтись спрей от ожогов.
Спустя еще пять минут Монти простонал:
– Ванечка, у меня кружится голова.
– Ступай, дружочек, в спальню, – тоном убеленного сединами старца, наставляющего трехлетку, сказал я, – ляг на диван и спокойно полежи, целее будешь.
– Ты считаешь?
– Да.
– Но я хотел помочь накрыть на стол! По-моему, неприлично заставлять тебя так хлопотать ради меня!
– Спасибо, Монти, думаю, я сам справлюсь. Когда придет Алена?
– Через полтора часа.
– Замечательно, у нас есть время, чтобы привести нервы в порядок. Соберу на стол и разбужу тебя.
– Ты прав, Ванечка, я потерял много крови, поэтому и голова кружится, – забубнил кузен, направляясь к двери.
Избавившись от недотепы Монти, я приступил к дальнейшим хозяйственным хлопотам. Надеюсь, вы понимаете, что оставить кузена наедине с дамой и неразрезанным пирогом нельзя, Монти не справится с ножом, оттяпает себе голову, и несчастная Алена вместо романтического вечера получит главную роль в сериале «Скорая помощь». Надо проявить предусмотрительность. Думаю, Монти не следует угощать даму чаем или кофе. Вон там, на подоконнике, стоят пакеты с морсом, сейчас отправлю их содержимое в кувшин и посоветую кузену угостить им предполагаемую невесту.
Нахваливая себя за ум и предприимчивость, я наполнил кувшин морсом, осторожно потрогал форму, с радостью отметил, что она остыла, и приступил к изъятию пирога.
Сначала я слегка наклонил сковороду без ручек, но торт не вываливался на блюдо. Пришлось поставить форму под углом в девяносто градусов, и вновь никакого эффекта. Ну что ж, я не привык отступать.
Я решительно перевернул тару
Я опешил. Минуточку, что случилось? Откуда взялся булыжник? Кто бросил со всей дури его на стол? Теперь красивое фарфоровое блюдо с голубыми ангелочками, которое я помню с детства, превратилось в белое крошево. Мало того, каменюка пробила в столе дырку!
Я ринулся к открытому окну и выглянул во двор. Если честно, я ожидал увидеть ватагу подростков, швыряющих кирпичи в квартиры соседей.
Но внизу никого не оказалось, лишь на скамеечке у подъезда мирно дремала консьержка Ольга Антоновна. Заподозрить дряхлую бабу Олю в камнеметании было нелепо.
Я вернулся к столу, с изумлением осмотрел пробитую, толстую столешницу, на которой чудом удержалась сахарница. Темно-коричневый камень валялся на полу, я сел и потрогал его рукой. Булыжник оказался теплым. Метеорит! Я стал свидетелем совершенно уникального природного явления! Из космоса свалилось небесное тело, пролетев миллионы километров, оно достигло Земли и, угодив прямехонько в распахнутое окно нашей кухни, изничтожило блюдо и стол. Может, позвонить на телевидение? Пусть приедут, заснимут происшествие на камеру! Я отбросил в сторону форму и схватил полотенце. Надо накрыть булыжник и… Минуточку! А почему форма пуста? Где торт? Не успел я задать себе этот вопрос, как мозг моментально выдал ответ: «Ваня, это не гость из иных миров, а вполне земное явление. Состряпанный тобою торт выпал из формы и все покрушил».
Воровато оглядываясь, я схватил кругляш, сдул с него пыль, положил на разделочный столик и взял нож. Сейчас накромсаю шедевр кондитерского искусства – и деру. Авось до момента возвращения домой Николетты я придумаю, как объяснить появление дыры в столешнице. Следующие полчаса я пытался разделить монолит на части. Но тщетно: с подобным успехом можно было резать гранитный постамент памятника Юрию Долгорукому. Обычный нож эффекта не дал, большая пила и здоровенное лезвие ножа, которым разделывают неподатливое мясо, тоже не справились с задачей. В порыве вдохновения я схватил утюг и опустил на лакомый корж. Никакого эффекта. Время появления гостьи неумолимо приближалось, а торт еще не разделен на порции. В отчаянии я впал в задумчивость и тут же сообразил, как поступить.
Не зря умные люди советуют: никогда не сдавайтесь; если как следует думать над проблемой, непременно найдется решение! Я кинулся к кладовке, вытянул из нее ящик с инструментами, поднял крышку и потер руки. Инструменты приобрел еще мой отец, писатель Павел Подушкин. Зачем ему, человеку, неспособному вбить гвоздь, понадобились все эти сверла, шурупы, винты, гайки, мне неизвестно. Отец обожал скобяные лавки, скупал массу приспособлений, приносил домой, аккуратно раскладывал их в ящике и назидательно говорил: