Мачо чужой мечты
Шрифт:
– Откуда Анчаровы узнали, что брелок играет столь важную роль в жизни Вяльцева? – спросил я.
– А они ничего и не знали, – хмыкнул Макс, – эпатажное украшение актер постоянно носил на поясе, любой человек, мало-мальски знакомый с Андреем, увидев эмалированный пенис, тут же воскликнет:
– Прикол принадлежит Вяльцеву.
Анчаровы просто выбрали вещь, которая послужит стопроцентной уликой против героя-любовника.
– А зачем Катерина под фамилией Фукс опубликовала статью в бульварном издании? – не успокаивался я.
Нора порылась в пачке с сигаретами.
– Ну это просто! Хотела затеять скандал, топила Вяльцева.
– Как мстительны женщины, – вздохнул я.
– С бабами лучше
– Они хотели справедливости, – вскинулась Нора. – Чупинину никто не наказал, сестер Анчаровых можно понять!
Я отвернулся к окну, с Элеонорой лучше не спорить, она будет отстаивать свою позицию до конца, но лично мне кажется, что суд Линча не лучшее решение проблем.
Эпилог
Сестрам Анчаровым пришлось пережить много неприятных часов. Мало того, что их план сделать ответственным за убийство Вяльцева сорвался, так еще журналюги вновь вытащили на свет историю Константина Львовича. Газеты опять, как и несколько лет назад, со смаком писали о доносчике с кличкой Станиславский, об инцесте, кончине Светы и убитом матерью Левушке. Но теперь писаки узнали и другие подробности, кто-то из сотрудников милиции «слил» информацию, и на страницы выплеснулась история про убийство Антона и Варвары Оренбурговых-Юрских. Лира перестала прятаться у подруги, она стихийно превратилась в звезду телеэкрана, только ленивый ведущий забывал позвать ее в шоу и задать ставший уже традиционным вопрос:
– Расскажите о своем детстве и о зловещей роли, которую сыграл в вашей судьбе актер, известный нам всем как Андрей Вяльцев.
Доказать причастность актера к убийству Дубовика не удалось, несмотря на то что бомжа, согласившегося исполнить роль киллера, нашли. Макс понимал, что Леонид никогда бы не решился на подобный шаг без договоренности с лучшим другом, но прямых улик не было. Заявление Лиры о том, что он хотел от нее избавиться, – просто слова, ее частное мнение.
Срок за убийство отца и мачехи Андрей–Юрий отсидел, вышел на свободу, так сказать, с чистой совестью. Единственное, что можно было ему инкриминировать, – это жизнь по чужим документам. И если вы полагаете, что карьера Вяльцева после столь неприятных событий рухнула, то ошибаетесь. Новый пресс-секретарь актера оказался ушлым парнем, нашел контакт с журналистами, и те начали строчить статьи, в которых Вяльцев представал несчастным человеком, сиротой при живом отце. Вслед за читателями бульварной прессы слезами умылись и зрители, на экраны выпустили спешно снятый фильм, где Вяльцев изображал самого себя. Играл он хорошо, с подлинным надрывом, а рекламная кампания ленты проходила под слоганом «Подлинная история отверженного отцом». Рейтинг Вяльцева не пошатнулся, совсем наоборот, он стремительно рванул вверх. Если бы всей этой истории в действительности не было, ее следовало бы выдумать, теперь Вяльцев самый желаемый гость на тусовках и одно из первых лиц светской хроники.
Руфь Гиллер с истинным блеском сыграла свою последнюю роль.
– Да, – гордо вскинув безупречно причесанную голову, твердила она, – девочки действовали по моей указке, они думали, что мы репетируем новый спектакль.
– Пьесу? – засмеялся Максим, услышав нелепую ложь в первый раз.
– Точно, – не дрогнула Руфь Соломоновна, – ничего страшного или смешного в моем объяснении нет, вы далеки от сцены, вот и не знаете, что есть методика под названием «диалог с простаком». Актер подходит к абсолютно незнакомому человеку и начинает играть роль. Это позволяет избавиться от скованности и учит импровизации. Веронике следовало уходить от амплуа травести, и я решила обучить ее новым приемам, ее приход к Элеоноре сначала в образе Сони Умер, а потом под личиной Олеси Реутовой всего лишь маленький
– Но Вероника уже во всем призналась, – напомнил Макс, – и Катерина тоже. Да и воспитанница Анчарова, Наташа, которая участвовала в деле лишь на стадии непосредственно убийства, не стала запираться.
Руфь Соломоновна моментально изменила тактику поведения.
– Да, – кивнула она, – сейчас я расскажу все правду, одну правду, ничего кроме правды. Я придумала сценарий и распределила роли. Катерина журналистка, она пишет во многих изданиях, поэтому легко могла опубликовать любую статью и не вызвать подозрений, придя на интервью в «Ниро». Катя умеет себя вести во время разговора с объектом, никаких ляпов не допускает. Вероника великолепная актриса, ей по плечу изобразить любые эмоции, гены отца, великого режиссера Анчарова, кстати, он мог быть замечательным трагиком, достались Никочке в полном объеме. А Наташа психолог и работает, между прочим, в структуре, которая тесно связана с МВД. Наташенька осуществляла поиск Юлии Чупининой, а еще она подсказала некоторые ходы, ну, допустим, визит Кати к Элеоноре. Наташа сказала:
«Хозяйка „Ниро“ тщеславный человек, она непременно клюнет на журналистку, которая захочет сделать с ней интервью в гламурном журнале. Кате нужно вести себя нагло, как поступают многие писаки, тогда Элеонора не удивится желанию корреспондентки поприсутствовать при разговоре с клиенткой. А вместе дочки Анчарова легко обведут Нору и ее секретаря вокруг пальца. Главное, замутить историю, далее все покатит само».
Но Катя, Вероника и Наташа являлись лишь моими помощницами, и они никого не убивали! Юлию лишила жизни я! Недрогнувшей рукой я ввела ей яд. И не спрашивайте, где я его достала! Никогда не расскажу.
– Пусть так, – устало согласился Макс, – но зачем тогда на квартиру к Умер вы пришли всей компанией? В дверь позвонила Катя, которая за день до убийства договорилась с жертвой о встрече, сообщила о желании взять ее на работу в свой новый журнал главным редактором, и…
– Мы ее судили, – торжественно объявила Руфь. – Действовали по принципу: я – судья, Катя и Вероника – заседатели, Наташа – прокурор! Привязали гадину к стулу и объяснили ей, по какой причине приводим приговор в исполнение, соблюли должный порядок.
– У обвиняемого бывает еще и адвокат, – только и сумел произнести Макс.
Руфь вскинула подбородок.
– Ей он был не нужен! Кого защищать? Женщину, которая убила двух взрослых людей и несчастного Левушку? Мерзавку, велевшую закопать в яму без положенного обряда Сонечку? Дрянь, сдавшую Марка в приют? Нет, она понесла заслуженное наказание, я не раскаиваюсь ни на секунду и делаю заявление: все придумала и исполнила я лично. Анчаровых и Наташу вовлекла в игру обманом, запугала их, заставила силой. Больше ничего не скажу!
И замолчала.
Суд над Гиллер и другими участницами убийства Чупининой затянулся, заседание постоянно откладывается из-за болезни Руфи Соломоновны, и я пока не знаю, как завершится драма. Лично у меня в душе полнейшее смятение, с одной стороны, я понимаю, что суд Линча противен интеллигентному человеку и в правовом государстве должны быть пресечены любые попытки граждан самовольно наказать своего обидчика. С другой… мне очень жаль Руфь и ее подельниц, а личность Юлии Чупининой вызывает гадливость. Конечно, хорошо, когда в стране есть свобода слова, но плохо, если она превращается в прилюдную стирку нижнего белья человека, пусть даже и совершившего неприглядные поступки. Но не мне решать, какой должна быть этика журналиста и имеет ли право называться корреспондентом такой человек, как Юлия Чупинина: пакостница, использующая страницы газет для выплескивания найденной грязи, литературный киллер. Назовите ее как угодно, только не употребляйте слова «порядочный человек».