Мадам Любовь
Шрифт:
"Убьет дурень", - мелькнуло в ее сознании, и сейчас же, как это случилось у моста, словно кто ее толкнул и подсказал единственный выход, Катерина Борисовна крикнула сердито, властно, по-матерински:
– Ты чего глаза вылупил? Лоботряс! Вот я тебя зараз!
Двинувшись на автомат, она на ходу отломила осиновый прут.
– Тебе что было приказано? На своих оружие поднимать?!
Коренастый попятился, не опуская автомата.
– Не... не подходи...
– Мамаша! - Федя испуганно рванулся вперед,
– Не лезь! Ишь разошлись, вояки... Не хуже фашиста над старухой издеваются. У меня сыны с немцами бьются, на самолетах летают, а вы тут... Вот расскажу брату, он же у вас в партизанах за командира.
Сбитый с толку неожиданным поведением женщины, товарищ К. не то чтобы испугался, но вдруг почувствовал себя будто и впрямь провинившимся перед матерью. В то же время он с облегчением подумал, что стрелять не надо, опустил автомат.
– А чего ж ты... Чего ж вы кричали, когда нас заметили?
– Нигде я тебя не заметила, а крикнула, чтобы фрица спугнуть. Он в людей целился, на мост заставлял прыгать, а под мостом, может, мина... Вас я вовсе не видела.
– Конечно, - обрадовался Федя, - мы же замаскированы были...
– Того фрица мы и без вас пугнули бы, - важно, даже с ноткой обиды, заметил товарищ К.
– Так люди же на самую мину шли...
– Никакой мины там еще нет. Понятно?
– Откуда мне знать? - растерянно ответила Катерина Борисовна.
– То-то и оно. - Товарищ К. наконец улыбнулся и забросил автомат за плечо.
– А говорите, брат командир, сыны на самолетах летают... Истребители, что ль?
– Летчики они, над Москвой летось в праздник летали, даже в кино их показывали.
– Ясно, - вставил Федя, - парад на Красной площади...
– Ясно да погасло, - снова оборвал его товарищ К. - Документ какой-либо есть? Аусвайс или справка?
– Справка от старосты, - Катерина Борисовна расстегнула поддевку, - да вы не сомневайтесь, ведите прямо до командира.
...Дальше все было хорошо, даже весело.
II
Санный рейд, вьюжной волной прокатившийся по лесным районам Белоруссии, захлестнул и увлек разных людей. В партизанские отряды пришли пожилые, давно отвоевавшие мужики. Пришли молодые. Они слушали советы, наставления стариков, но, как всегда было и будет, имели свое представление о современной войне. Многие подражали героям прочитанных книг и просмотренных кинокартин.
Стали появляться в отрядах Чапаевы, Петьки, Павлы Корчагины и даже "Слепни" - Оводы. Появился и "товарищ К.".
Сначала был Кузьма Петрович Солодкий. Он еще в школе тяготился столь неосмотрительно выбранным его родителями именем. Кузьмой его почти никто не называл, а все Кузя или того горше - Кузька. Вроде щенка малого. Родную мамашу "кузькиной матерью" обзывали. Прицепились к нему эти несолидные
Терпел парень в школе, в колхозе. Но уж в партизанском отряде боевого разведчика Кузькой звать!..
Однажды, слушая сводку Совинформбюро о действиях брянских партизан, Кузя обратил внимание - ни одно имя полностью не упоминалось. "Товарищ М." или "Отряд товарища П.". А чем плохо "товарищ К."? И солидно, и загадочно.
Понятно, это не сразу привилось. К новому имени только Федя быстро привык и редко ошибался. Доброму, тихому Феде, лучшему снайперу отряда, все нравилось в его новом, молодом друге. И имя - "товарищ К.", и ловко подогнанная одежда, и веселая храбрость, удивительно как сходившая с рук, и манера говорить всем "вы", как говорят в армии командиры своим подчиненным. С застывшей улыбкой на ребячьем лице он слушал хвастливые байки товарища К., позже повторяя их тем, кто не слышал. Вот и сейчас...
Развлекая по пути Катерину Борисовну, Федя вспомнил недавний случай.
Разгромив небольшой гарнизон деревни Бочары, отряд занял лесопилку, превращенную немцами в бондарную мастерскую. Достались партизанам малопригодные в их жизни трофеи - ушаты, пивные бочки да дубовая клепка. Пока командиры решали, что делать с лесопилкой, сжечь или только оборудование уничтожить, товарищ К. подговорил молодежь на веселое дело.
– Выкатили мы на горку, - рассказывал Федя, - за сараем несколько громадных бочек, что фрицы для пива готовили. Очень они пиво уважают, брюхатые, за собой везде возят...
– Ты дело давай, - строго сказал товарищ К., с любопытством ожидая, какое впечатление произведет рассказ на сердитую тетку.
– Значит, выкатили на горку, - продолжал Федя, - в дырки от шпунтов обрезы повставляли. Обрез, он громче винтовки бьет, потому ствол у него укороченный, но точность не та. А нам, конечно, точность тут не обязательна. Значит, в одном днище - обрез, другое вынуто. Ну, пушка, и все. Как бабахнем...
– Резонанс, - вставил товарищ К.
– Ага, резонанс получился. Командиры на улицу повыскакивали. "Откуда артиллерия бьет"? А товарищ К. командует: "Батарея, огонь!" Дали нам тогда прикурить... Да считаю - несправедливо. Он же артиллерию эту придумал фрицев пугать.
– Вообще, - со знанием дела объяснил товарищ К., - напугать противника - основа современной стратегии.
Катерина Борисовна не разбиралась ни в резонансах, ни в стратегии, но с выводом товарища К. согласилась.
– У меня брат в партизанах, Игнат. Не слыхали такого? Игнат Борисович Цыркун?..
– Игнат? Разведчик? - живо переспросил Федя.
– Нет... Не слыхали... - поспешно перебил товарищ К., незаметно толкнув Федю в бок: молчи, мол. Затем как-то вяло, словно нехотя, пояснил: Партизан много, всех разве узнаешь... Он в каком районе дислоцируется?