Мадам Марракеш
Шрифт:
Они вошли в отель. Молча прошли в сад. Разговаривать никому не хотелось. За столиком в одиночестве сидела Изобель. Ее лицо закрывала широкая соломенная шляпа. Увидев их, она помахала рукой.
– Привет. Надеюсь, похороны прошли хорошо? Чендлер пристально посмотрел на нее.
– Как это могут хорошо пройти похороны?
– Ну, Чендлер, – сказала она извиняющимся тоном, – вы не так меня поняли. Я хотела спросить, нормально ли все прошло. Я не смогла заставить себя прийти. Я… – она запнулась, – мне кажется похорон с меня уже достаточно. А вами,
Она полезла в сумочку за салфеткой. Достав ее, промокнула глаза.
Джереми сочувственно закивал головой.
– Да, да, бедняжка. Мы все понимаем. Появился Грег. Руки в карманах. Посмотрел на клумбу, где трудились несколько садовников.
– Да, старая леди наделала здесь шороху. Угробила столько роз.
Чендлер резко повернулся к нему. Лицо его побледнело.
– Слушай, ты, бесчувственный идиот, заткнись! Грег перестал жевать и повернул на Чендлера свои стеклянные глаза.
– Никто еще ни разу не говорил мне: «Заткнись».
Голос его звучал монотонно, как из автомата.
– Вот и отлично, – прохрипел Чендлер, – значит от меня ты слышишь это в первый раз.
С минуту Грег разглядывал его, а затем отвернулся и снова принялся жевать.
– А почему такой переполох по поводу смерти этой старухи? От нее не было никакой пользы. Могу поспорить, этот парень, ее муж, сейчас на седьмом небе от счастья.
Карлотта всхлипнула. Из ее полузакрытых глаз струились слезы.
– …не о ком больше заботиться, – шепотом повторяла она. – О Боже, он такой одинокий, совсем одинокий. И еще этот ужасный катафалк.
Джереми тихо сел рядом и подал ей свой носовой платок. Грег постоял молча еще с минуту.
– Ну хорошо, хорошо. Если вы собираетесь здесь устраивать поминки, я ухожу. Я вообще ухожу. Сегодня утром я снял дом в… в городе. Малага, поди сюда. Мне надо с тобой поговорить.
Малага помедлила пару секунд и пошла следом за ним. Он выбрал столик за кустами, и они сели рядом. Он вытащил пачку банкнот, свернутых в рулон, и положил на стол.
– Вот деньги. Сколько – не знаю. Забыл. Но знаю, что много. Я обещал заботиться о тебе. Мне нужно, чтобы ты жила в отеле. Мне нужен здесь свой человек.
Внезапно он замолк и подозрительно на нее посмотрел.
– Только не вздумай использовать их, чтобы смыться отсюда. Слышишь?
Он ладонью накрыл деньги.
Малага отрицательно покачала головой.
– Нет, я никуда не уеду. Во всяком случае, пока. И обязательно скажу тебе. Я жду Абдула. Так, так, значит ты перебрался в медину. Куда? Как я смогу тебя найти?
– Это… Нет, это пока секрет. Возможно, позднее я тебе скажу. А вообще, я буду приходить в отель и встречаться с тобой. Помнишь, я говорил, что знаю способ пробираться сюда незаметно? Я поднимусь по садовой стене на первый балкон, а дальше – по балконам. Это легко. Я могу лазить
Он убрал ладонь с денег и схватил ее руку выше локтя. Кожа руки вокруг его пальцев побелела.
Она попробовала вырваться.
– Перестань, Грег! Мне больно, слышишь! Конечно, я никому не скажу. Зачем мне это.
– Послушай внимательно. Каждую ночь на перилах своего балкона ты должна привязывать полотенце, или что-нибудь белое, чтобы в темноте я мог определить, где твой номер. Каждую ночь, слышишь?
Он еще крепче сжал ее руку. Она кивнула. После этого он отпустил ее и, глубоко вздохнув, пихнул в ее сторону деньги.
Малага начала массировать руку.
– За деньги, Грег, спасибо. Кстати, это же твой номер, рядом с Грантами? Может быть, ты случайно что-нибудь видел?
– Да, я видел, как она упала. У Малаги перехватило дыхание.
– Боже мой, как это ужасно! И ты не мог ее спасти?
Он повернул к ней свои глаза робота.
– Предположим, что мог… – и разразился смехом, похожим на блеяние. – Конечно, я мог ее спасти. Но откуда мне было знать, что старуха собирается сигануть с балкона?
Ей вдруг стало страшно.
– И кстати, – она старалась, чтобы голос звучал ровно, – где живут твои родители? Может быть, ты дашь адрес? На всякий случай. Вдруг, например, ты заболеешь.
– Ну, это… – он вдруг насторожился, – нет, нет, не надо. Я знаю, что у тебя на уме, дрянь.
Она беззаботно рассмеялась и покачала головой.
– Грег, абсолютно ничего у меня на уме нет. Я даже не понимаю, о чем ты говоришь. Я просто думала, что на всякий случай нам нужно обменяться адресами. Мало ли что может случиться. Я дам тебе адрес моей семьи, а ты мне свой.
Грег отвернулся и начал бесцельно шарить взглядом по саду. К Малаге он потерял всякий интерес.
– Я… я его не знаю. Ладно, я пошел, Мне надо кое-что сделать.
Он поднялся и двинулся на выход, но, сделав пару шагов, обернулся.
– Не забудь: белую тряпку на балконе. Каждую ночь. Пока.
Малага осталась сидеть. Настроение было испорчено, она напряженно соображала.
– Не нравится мне все это, совсем не нравится, – изрекла она тихо вслух. – Ведь он сумасшедший, настоящий безумец.
Она закурила и с минуту задумчиво разглядывала сгоревшую спичку. Затем швырнула ее в кусты и пожала плечами.
Пошло оно к все черту. То, что он сумасшедший, в общем, не мое дело. Но, если он думает, что я, как принцесса из сказки, каждую ночь буду на окно своей башни привязывать платочек, то он сумасшедший вдвойне.
Она громко засмеялась.
Конечно, он чокнутый. Я повешу платочек, только когда кончатся деньги, не раньше. Еще не хватало, чтобы этот кретин мог ночью в любой момент приходить ко мне в спальню. Глаза ее потеплели. Как долго еще ждать Абдула? Когда он вернется? Милый, дорогой, единственный Абдул. Мы разделим друг с другом постель только после женитьбы.