Мадемуазель травница
Шрифт:
— Спасибо, но я не пойду. У меня есть дела в лавке. А вы хотите что-то там найти?
— Я подумал, что у реки могут быть следы проклятий, если лучше поискать, — ответил друид. — Если найдем, сравним с проклятием твоего браслета.
— А на трупах следы проклятий тоже были?
— На телах такое задерживается ненадолго, — пояснил хозяин леса. — Но есть шанс, что проклятие оставило след в земле.
— Будет след и тогда алхимик станет главным подозреваемым, точно, — удовлетворенно проговорил Жиро.
— Если у реки будут следы
Друид не изменил себе и не стал заранее обнадеживать. Вскоре все засобирались. Первой ушла мадам Бернар, а за ней и Жиро вместе с Жаном. На пороге друид приостановился.
— Вчера я погорячился, — произнес он, немного помолчал и осторожно взял за руку. — Встретимся завтра?
— Ну приходи, — усмехнулась я, скрывая радость.
Друид неожиданно поцеловал в щеку и поспешил за Жиро.
Может быть, это и не было извинением, но отчего-то мне хотелось улыбаться.
Я вынесла табуретку для Лера и усадила его на улице под раскидистой яблоней. Нечего мешаться под ногами травнице, которая собирается открывать таинственный мешочек. Тяжелую входную дверь я подперла стулом. Засов лежал отдельно, вместе с болтами и ждал часа, когда же его прикрутят. И его временно заменял стул.
Самый обычный, серовато-коричневый, затянутый грубой бечевкой мешочек я положила на стол. И стоило только взяться за веревочку, мешочек распахнулся. С шорохом из него стали подниматься листики сушеной мяты. Они кружили на месте, пока не появился последний, а затем плавно полетели в сторону чашек.
Никогда такого не видела! Это настоящее колдовство!
Пока я как завороженная смотрела на полет листиков, они по одному опустились в кружку. Посуда звякнула, и я встрепенулась. Подбежала к полке, схватила чашку и уставилась на дно. Листики лежали горкой и больше не шевелились. Не знаю откуда пришло осознание, что их нужно заварить.
Чайник оставался еще теплым. Мадам Бернар, как всегда, поставила его, как только вошла в дом.
Стоило залить листья теплой водой, как в комнате появился острый мятный запах с примесью чего-то терпкого. Через десять минут, когда травы точно заварились, я взяла чашку и попробовала.
«Надо же, мята и пыльца путейки» — губы разъехались в широченной улыбке.
Глава 18
«Ан-Мари, счастлива, что ты написала. Отвечу на твои вопросы сразу по порядку.
О друиде.
Не хотелось бы тебя расстраивать, но с друидом ты еще намучаешься. На моей памяти ни одна травница не дружила с хозяином леса. Извечно мы лишь терпим друг друга. Я подозреваю все потому, что друиды считают каждую травинку своей родней и переживают, когда мы «умертвляем» растения. (Что с друидами случается по осени, когда лес увядает, никогда не видела. В это время года, как известно, к ним лучше не подходить).
Но друид все равно должен тебе помогать, как и любой другой травнице.
Только я бы на твоем месте старалась сохранить хоть какое-то подобие добрых отношений. Будь снисходительна к детям леса. Камешек из корзинки, конечно, не вынимай, но будь снисходительна.
О составе.
Сначала подумала, что это шутка, а потом припомнила, что еще во времена моей юности такой состав заказывали некоторые целители. Его вливали в рот уже умершим людям. Так задерживали душу, чтобы даже дальние родственники могли приехать и проститься с ней. Позже служители признали этот ритуал бесполезным. Но, возможно, до сих пор кто-то таким занимается. В любом случае тело после этого состава вроде бы выглядело лучше, чем можно ожидать от покойника.
Посмотреть в книгах еще что-то по этому вопросу, пока нет времени.
Как только ты уехала, стало много забот. Жюли которую неделю празднует твой отъезд, и помощи от нее никакой. Она рассказывает, что теперь является единственной в округе победительницей «Великого корешка» и громко поёт. Жаль, что дальние родственники волколаков так подвержены эмоциям. Буду надеяться, что в полнолуние все закончится. Она навоется от души и успокоится. Не хотелось бы терять еще и ее тонкий нюх.
С любовью, В. Тома»
Я получила письмо ранним утром и почти весь день его перечитывала, улыбалась и с ностальгией вспоминала, как мы с Жюли на скорость делали разные снадобья. Вот были времена!
Состав с золотой путейкой я решила больше никому не продавать. Отправила записку Жиро с первым попавшимся ансульцем, который ехал в Лигос, да и только. Вдруг ему пригодится. В конце концов, стражники в чем-то подозревали целителей, а у меня двое лекарей заказывали состав, который, похоже, и делает наши трупы такими «свежими».
Но главное, хорошее настроение сопровождало меня целый день. И виной тому было не только письмо от мадам Тома. Подарок друида до сих пор не выходил из головы. Любой взвар с пыльцой путейки придавал сил. Вместе с мятой, подозреваю, получалось и вовсе что-то волшебное. Напиток, который и успокаивал, и восполнял потери организма, и много еще чего. Я выспалась, а наутро поняла, что во мне кипит энергия. За полдня собрала пятьдесят мешочков с бодрящим чаем на продажу и рассортировала травы из последней корзины, которую набрала вчера.
То ли от кипучей энергии, то ли из-за хорошего настроения, но усидеть на месте никак не могла. Как только спала жара, и солнце склонилось к закату, я вышла из дома и направилась к реке. Ансульская молодежь купалась либо рано утром, либо поздно вечером. Девчонки бегали только гурьбой, чтобы никто к ним не приставал. Парни вроде бы ходили в другие места и даже в другое время, но почему-то всегда кого-то из них ловили и лупили мокрыми юбками.
Складывалось впечатление, что это народная забава, а не случайность.