Мадикен и Пимс из Юнибаккена
Шрифт:
– Почему же ты все ешь и ешь?
– сердится Мия.
– Я - про запас!
– объясняет Маттис.
Она до того наелась, что у нее закололо в боку и ей пришлось отставить тарелку. А тут и Альва пришла и сказала:
– Ну уж теперь, я думаю, вы все сыты, а ваши вши сдохли.
Она забрала девочек на кухню, разложила на столе газету и стала вычесывать им волосы. На газету так и посыпались мертвые вши. Только у Лисабет ни одной ни оказалось.
– Ведь я не такая грязнуля, как вы, - сказала
Затем Альва промыла им волосы душистым мылом, от которого пахло розами. И Мия, и Маттис отправились домой, они были уже не вшивые и такие чистенькие, какими отродясь не бывали.
Мадикен проводила их до калитки.
– А без вшей ты завтра к нам придешь?
– спросила она Мию.
– Приду, если ты хочешь, - ответила Мия.
– И Маттис, конечно, придет.
Потом Мия взяла сестренку за руку, и они пошагали, как на ходульках. Их волосы пламенели огненно-рыжими кострами.
В это время папа шел с работы и заметил эти развевающиеся костры. Мадикен рассказала ему про своих вшей и про все остальные радости, которые принес с собой прошедший день.
Папа, проходя мимо забора Нильссонов, увидел дядю Нильссона, который проверял лисий капкан, и отдал ему газету для тети Нильссон.
Мадикен висит у папы на руке и не отпускает ни на минуту. Хорошо, когда папа приходит домой!
– Какая мама добрая, что купила так много сабадиллового уксуса! - говорит Мадикен, и папа с ней соглашается:
– Да, наша мама всегда добрая!
Это слышит дядя Нильссон. Он кивает - значит, он тоже согласен:
– Верно! Благородная дама из Юнибаккена - добрая душа! Чего не скажешь о моем чучеле.
Мама сидит на веранде с вязаньем и ждет папу. Мама тоже обрадовалась папиному приходу:
– Сегодня мы с тобой будем ужинать вдвоем. Мадикен и Лисабет уже поели.
Папа целует маму в щечку.
– Здравствуй, благородная дама!
– говорит папа. - Я слышал, что ты избавила от вшей двух бедных детишек. Пожалуй, об этом надо написать завтра в газете.
Мамины глаза становятся совсем черными. Она поднимается с плетеного кресла.
– Как тебе не совестно!
– говорит она. И хотя папа сразу попросил прощения за свои глупые слова, было уже поздно. Мама молча уходит наверх в спальню. Мадикен знает - теперь мама будет себя жалеть. Только ей не совсем понятно, почему так получилось. Впрочем, Мадикен тоже готова рассердиться на папу за то, что все так печально кончилось.
– Ну зачем ты так сказал? Объясни мне, что это значит?
– Ох, я и сам не знаю!
– говорит папа.
– Наверно, я тогда подумал, что, если поморили вшей у двух девочек, от этого мало что изменилось. Ведь на свете еще так много недостатков, которые надо исправлять!
– Зря ты так сказал, не надо было, - строго говорит папе Мадикен.
Папа, Мадикен и Лисабет
"Ну почему такой хороший день и так печально закончился?" - думает Мадикен.
Альва входит на веранду с горячими биточками.
– Что тут у вас стряслось?
– спрашивает она, поглядев на их унылые лица.
– Это я отмочил глупость, - говорит папа.
– Ну и очень глупо сделали!
– говорит Альва и уносит биточки.
На кресле осталось лежать мамино вязанье. Папа подцепляет его указательным пальцем и долго разглядывает. Это крошечная шапочка. Ой, какая она малюсенькая! Даже на Лисабет не налезет.
– А для кого мама вяжет такую шапочку?
– спрашивает Лисабет.
И тут папа сказал девочкам удивительную вещь:
– Для маленького братика, который должен родиться. А может быть, для сестрички. Уж не знаю, кто у нас будет.
И эту потрясающую новость он сообщил, как будто в ней нет ничего особенного!
– Неужели у нас будет братик?!
– кричит Лисабет.
– Пойдем скорей скажем маме, она обрадуется и будет опять веселая.
Мадикен фыркает:
– Как ты не понимаешь! Она и так уже знает. Иначе зачем бы она стала вязать такую шапочку?
Теперь уже девочек никакая сила не удержала бы на месте. Они помчались наверх. Сейчас им непременно нужно поговорить с мамой. Мама и впрямь легла в постель и жалеет себя, но разве можно грустить под радостные вопли обеих дочерей!
– Ну конечно же, я тоже рада, уж можете мне поверить, - говорит мама.
– Но это случится еще не скоро. Придется вам подождать примерно до Рождества.
Потом мама спускается вместе с Мадикен и Лисабет к папе. Мама перестала на него сердиться. К тому же она давно проголодалась.
– Милая моя благородная дама! Простила ли ты меня?
– спрашивает папа.
– Да. Представь себе, простила, - отвечает мама. - Можешь и это напечатать в своей газете, вредный ты человек!
И вот наступил вечер. Мадикен, как всегда, ставит мисочку с молоком для ежика и видит, как дядя Нильссон широким шагом отправляется в город. Неужели он так поздно еще куда-то пойдет? Наверно, тете Нильссон это не понравится.
Дядя Нильссон ужасно размахивает руками. Кажется, он очень сердитый. Он громко разговаривает сам с собой и не замечает Мадикен.
– И зачем я только женился на этом чучеле!
– говорит дядя Нильссон.
Мадикен вздохнула, услышав эти слова. Похоже, сегодня все друг с другом ссорятся.
Но в Юнибаккене все раздоры остались позади. Девочкам пора ложиться спать. Мама и папа приходят в детскую, чтобы пожелать дочкам спокойной ночи. Тут все любят друг друга. Сразу видно, что здесь живут дружные люди. "Вот и хорошо!" - думает Мадикен.