Мадонна без младенца
Шрифт:
Хотя, вон, и очень толстая девица на соседней кровати – едва Вера покинула палату – радостно выдохнула:
– Ура, свалила!
С трудом выбралась из кровати, проковыляла к окну, распахнула форточку, сообщила доверительно:
– После вашей гостьи проветрить хочется.
И захлопотала:
– Хотите чаю? На закуску есть полезная курага, бесполезные сушки и очень даже вредная бастурма.
Алю так и подмывало после сегодняшнего безумного дня лечь на бок, повернуться носом к стене, но соседка по палате уже выкладывала на общий
– Вы ведь не ужинали, конечно. Тут кормят-то последний раз в пять вечера, а потом не допросишься!
– Да я не голодная, – попыталась отказаться Алла.
Девчушка только отмахнулась:
– Вы, может, и не хотите, а ребенку питательные вещества нужны.
И добавила неодобрительно:
– Эта ваша гостья, чем грузить – лучше б вам поесть принесла.
Аля тяжело вздохнула. Верунчик, верная привычке никого вокруг себя не замечать, разговаривала в полный голос. И соседка по палате (хотя с виду совсем простушка), конечно, смогла сложить два и два. В глазенках любопытство так и светится. Еле дождалась, пока Аля села за стол, сразу огорошила вопросом:
– Простите, я правильно поняла? Вы для этой тетки, что приходила, суррогатная мать?
– Да, – вздохнула Аля. (Что уж теперь скрывать.)
– Как у нее муж, в постели может хоть что-нибудь? – неожиданно выпалила девчонка.
Алла аж поперхнулась:
– Откуда я-то знаю?
– Но как же? – растерялась та. – Вам же с ним, ну… пришлось переспать? Откуда иначе ребенку взяться?
– Ф-фу, – рассердилась Аля, – ты, что ли, совсем темная? Как тебя звать-то? А то ты про меня все уже знаешь, спасибо Вере. А я о тебе – ничего.
– Муха, – представилась девица. – Ну, то есть я Мария, а фамилия Мухина. Как та скульпторша, что рабочего с колхозницей высекла. Но я не родственница ей, однофамилица просто. А все друзья меня Мухой зовут. Или Мушкой. И даже муж. А что? Мне нравится.
Алле совершенно не хотелось выворачивать свою частную жизнь перед наивным ребенком (лет двадцать, не больше!) по имени Муха. Но только, если сразу не провести ликбез, девчонка ведь начнет предположения строить. И такого от скуки и недостатка образования себе напридумывает!
И Аля принялась объяснять. Что никакой постели в суррогатных, да и просто в ЭКО-программах нет и быть не может. Зачатие происходит совсем неромантично, в лаборатории. Яйцеклетка биологической матери встречается в специальной чашке со сперматозоидом отца. А суррогатная мать – та только предоставляет для эмбриона помещение.
Соседка слушала – вся внимание. И немедленно закидала Алю вопросами:
– Но у вас же есть собственные яйцеклетки! Не может сперматозоид чужого мужа их – ну, чисто по ошибке! – оплодотворить?
– Не может, – покачала головой Алла. – Во-первых, суррогатной матери за месяц до программы
– А больно было его туда запихивать? – испуганно поинтересовалась Муха.
– Ни капельки, – усмехнулась Аля. – Он меньше миллиметра, вводится шприцем, вместе с питательной средой.
– А… – Муха уже открыла рот для нового вопроса, но осеклась. Подлила Але чаю, подвинула блюдце с сухофруктами.
– Что тебя еще интересует? – ласково поинтересовалась Аля.
– Да неудобно даже спрашивать, – смутилась девчонка. – Я однажды статью читала про суррогатных матерей и запомнила заголовок. Что-то вроде: «Мне приходится вынашивать чужого ребенка, чтобы не умереть с голоду». А вы, – Муха смутилась еще больше, – вроде не похоже, что голодаете.
Аля вздохнула:
– В жизни бывают разные ситуации. В детали вдаваться не хочу, извини.
Но девчонка упорствовала:
– Или вы не из-за денег? За любовь? К ней? Или к ее мужу?
«Совсем дитя. Наивное. Как ей объяснить?»
– Видишь ли, – мягко произнесла Аля, – когда-то Вера оказала мне очень большую услугу. И сейчас мне представился шанс отплатить ей добром за добро. Ну, и деньги тоже очень нужны, врать не буду.
– Понятно, – вздохнула девочка. И неожиданно выпалила: – А вам не жалко этой вашей подруге своего малыша отдавать?!
– Девочка моя, – всплеснула руками Аля, – ну, я ведь объяснила уже: этот ребенок не имеет ко мне ни малейшего отношения! Я просто вынашиваю его!
– Все равно, – серьезно отозвалась девочка, – он от вас многое берет. Не зря же говорят: усыновленные дети, хотя и не родные, на своих приемных родителей всегда похожи.
– Я очень надеюсь, что этот ребенок будет похож только на Веру. И на ее мужа. – Аля постаралась произнести фразу твердо, но голос против воли дрогнул.
– Не дай бог, если так, – скривилась девочка.
– Слушай, чем она тебе уж так не понравилась? – улыбнулась Аля.
– Да ведет себя, будто вас с потрохами купила, – припечатала соседка по палате. – Борзая очень, я таких на дух не выношу, – погладила себя по животу, добавила: – И детки мои тоже все время, пока она здесь была, крутились, нервничали.
– Скоро тебе рожать? – Аля с удовольствием перевела разговор на другое.
– А кто знает? – философски молвила Муха. – Врачи говорят, надо до тридцати шести недель доносить, но тройнята – они непредсказуемые, – зевнула, добавила: – Давай, что ли, спать ложиться. А то мелкотня бесится, совсем меня запинала.
И снова захлопотала:
– У тебя ж ничего с собой нет? Возьми у меня, что нужно: крем, лосьон, туалетную бумагу.
«Милая девочка», – растроганно подумала Аля.
Отказываться не стала – воспользовалась Мушкиным дешевым кремом и мгновенно провалилась в жаркий, тревожный то ли сон, то ли явь.