Мадонна без младенца
Шрифт:
Неужели позади все их горести?
…Однако в первый Зоинькин юбилей – целая неделя исполнилась дочке! – у Али зазвонил телефон.
Номер на определителе высветился калядинский, но незнакомый. Неужели с Викторией Арнольдовной что-то случилось?
– Алла Сергеевна? – Голос в трубке дрожал.
– Да, а это кто?
– Это, – женщина всхлипнула, – Наталья. Жена Николая Алексеевича Мякинина.
Аля ужасно смутилась, пробормотала:
– Слушаю вас внимательно.
– Скажите, – в тоне собеседницы звучал неприкрытый страх, –
– Что вы такое говорите! – ахнула Алла. – Конечно, нет.
– Врете вы все, – скорбно заявила женщина. – С чего бы тогда он деньги наши, что мы на старость копили, вам отдал? Думаете, я не знаю? Сбережения наши вам отнес, все подчистую! По копеечке собирали, по рублику! Когда жили при социализме – совсем было плохо, я из требухи супы варила, одно платье носила годами! А Коленька меня подбадривал, обещал: когда-нибудь разбогатеем, в кругосветное путешествие поедем! – Наталья безнадежно вздохнула. – Вот и разбогатели. Все, что я потом-кровью заработала, тебе, молодайке, подарил.
– Послушайте, – горячо начала Аля, – пожалуйста, не волнуйтесь! Николай Алексеевич действительно дал мне деньги. Но не навсегда, а в долг! Я обязательно их ему верну! В самое ближайшее время!
– С каких шишей-то возвращать будешь? – горько усмехнулась женщина. Безнадежно добавила: – Видно, на роду написано мне колотиться, горбатиться, экономить всю жизнь. А потом в старости без денег, без лекарств… Ты сама небось не хотела бы, – в ее голосе зазвучала неприкрытая злость, – на исходе лет в районной больничке оказаться! На сквозняке, в коридоре! Чтоб ни за укол заплатить, ни за то, чтоб судно вынесли!
– Наталья, пожалуйста, поверьте мне! – взмолилась Аля. – У нас с Николаем Алексеевичем ничего нет! И деньги я вам возмещу, даже с процентами!
– Чирикай, чирикай, – буркнула та. – Явилась к нам в город. Мальчишке, Кирюшке, голову вскружила, чужих мужей из семьи уводишь. Ни совести, ни стыда. Но смотри, – голос Натальи взбодрился, окреп, – я тебе Коленьку за просто так не отдам! Зубами в него вгрызусь, когтями исцарапаю. Не иди против меня, пропадешь!
И швырнула трубку.
Алла в растерянности опустилась на кровать.
Ее дорогая девочка сладко спала в детской люльке. Она набрала положенный вес и теперь была с ней. Аля с грустью смотрела на кроху. Счастье, что этот ангелочек появился в ее жизни. Но за все надо платить.
Честно ли вешать долг за малышку, сто семьдесят тысяч долларов, на влюбленного мальчика Кирилла?
А Николай Алексеевич, как выяснилось, не так уж богат, независим и силен.
…Под окнами родильного дома толпятся счастливые отцы. А ее никто не ждет и никто не поддерживает.
Аля, будто в последнюю надежду, вцепилась в крошечную ладошку своей дочери.
Дай мне силы, малышка!
И снова она осталась без ребенка. Тотальное
Вера и предположить не могла, что «детский бизнес-проект» окажется настолько изматывающим. И ладно бы, терялось здоровье или даже деньги. Это можно пережить. Но смириться с людской подлостью – она не могла никак.
Что одна, что вторая ее суррогатные матери оказались полными тварями.
Но шустрая украинская дамочка Людмила Шпилько зря думала, что сможет оставить ее в дураках.
Прежде чем мстить, Вера все тщательнейшим образом проверила. Убедилась: у сладкоречивой хохлушки действительно имелся лимфогранулематоз. Инфекция, при которой беременеть нельзя категорически. Женщина прекрасно знала о том, что больна. Но продолжала предлагать свои услуги бесплодным парам.
Счастье еще, что беременность сорвалась. Могла и урода родить (и навязать его им, генетическим родителям).
Но какова наглость! Заграбастать своими цепкими лапками аванс. Исправно получать ежемесячную дотацию, жить в хорошей квартире, кушать фермерское мясцо и свежие фрукты. Когда же случился выкидыш – просто раствориться в пространстве!
Отдай Вера ситуацию под контроль Игорю, Люда Шпилько так и осталась бы безнаказанной. Муж – цепкий в бизнесе, но тюфяк во всем, что касалось деторождения – пытался ее уговорить: «Верочка, не психуй! Бог этой женщине судия!»
И она, конечно, притворилась, что опустила руки. И страдает молча.
Но допустить, чтоб подлая тетка, мало, что получила их деньги и не выполнила своих обязательств, – еще бы над ними потешалась?!
Вера, может быть, плохо разбиралась в психологии, в людских чувствах. Но как себя поведет человек, подобный Людмиле, предсказала легко. Она предположила: хохлушка порадуется, что легко отделалась, попразднует недельку-другую, да и снова возьмется за поиск очередных дурачков-клиентов. Оставалось только разбросать сети: тщательно мониторить все сайты, где предлагали свои услуги суррогатные мамаши. Дать задание в агентства, что она ищет женщину «обязательно голубоглазую, с каштановыми или подобного цвета волосами, ростом не ниже ста шестидесяти пяти и четвертой группой крови» (параметры хитрой Людмилы).
Вера все рассчитала правильно. Не прошло и месяца, как хохлушка попалась. Разместила свое объявление, с фотографией в придачу, на известном «суррогатном» ресурсе! Имя-фамилия другие, волосы перекрасила, но личико-то показать пришлось!
Дальше нужно было действовать очень осторожно.
Вера (разумеется, под чужим именем, с нового электронного адреса) вступила с женщиной в переписку. Начала обсуждать – пока по Интернету – условия, детали. Играла роль страдалицы, кто безумно хочет ребенка, – но, увы, ограничен в средствах. Умоляла Люду Шпилько войти в положение, согласиться на сниженный гонорар. Но та, конечно, предпочла ей более обеспеченную заказчицу. И даже ее ник скрывать не стала. Заказчицу звали budu-mamoi.