Маэстро Адмирал
Шрифт:
– Ты прав… – призналась девушка. – Большинство уверены, что нашу империю теперь точно сметут. И они все так рьяно настроены против псиоников… Почему?
– Наверно какие-то прошлые счеты. Я не знаю. А с чего ты вообще надеялась, что наш отпор предотвратит войну?
– Император… он сказал, что если мы сможем одержать достаточно убедительную победу… он соврал? – как-то обиженно по-детски закончила она.
Адмирал вздохнул, прекрасно понимая, что она читает его мысли и ему-то соврать не удастся. И вроде умная девочка…
– Возможно он тоже мог принимать желаемое за действительное…
– Ерунда! Он знал, что впаривает мне чушь. А я была так ослеплена желанием угодить ему… Дура… – впрочем самобичевание завершилось
– Уна… – призыв пропал даром, девчонка уже ушла в отражение, оставив ему лишь сверкающую копию. Да и та сразу метнулась к ближайшему терминалу связи с главным компьютером корабля.
Адмирал лишь покачал головой, вот ведь неугомонная. Он подумал, что теперь то точно не заснет, но сон отчего-то пришел сразу.
Его новая хозяйка ждала их в ангаре, маэстрина разговаривала с еще одним псиоником. То что это псионик сир Галант понял по его одежде. Все дагонские солдаты одеты одинаково, в красно-черную броню космопехоты. А дагонские псионики выглядели как сочтут нужным. Этот был в чем-то серебристом и с большим ранцем за спиной. А на Уне теперь золотистый скафандр увешанный какими-то приборчиками, на поясе, на бедрах, на предплечьях и даже на груди. Перед этими двоими стояли несколько капсул прикрытыми прозрачными колпаками. В них лежали люди, и при виде рыжих волос в одной из капсул сир Галант вздрогнул. А Элен вскрикнула и бросилась туда.
– Катрин! Что с ней?
Маэстрина Уна обернулась и кивком указала на бегущую девушку. Один из дагонских солдат перехватил ее порыв, Элен попыталась вырваться из захвата и не смогла.
– Не так быстро ангелочек. Она ранена, как и другие здесь.
– Прошу, мне надо ее исцелить, Катрин моя подруга! – со слезами на глазах молящим голосом выдохнула послушница.
– Нет. Позже, – маэстрина вновь вернулась к беззвучному диалогу с коллегой. Они общаются мысленно понял рыцарь. Он тоже подошел ближе, тело Катрин в капсуле выглядело ужасно, но судя по желтым огонькам медсканера непосредственной опасности жизни не было.
Потом псионик в серебристом, кивнул и отошел к одной из соседних капсул.
– Маэстро Арано наш медик и… психокорректор.
– Мозголом? – поморщился сир Галант, именно о психокорректорах штурмовых легионов шла самая дурная слава. Спецы по переформатированию личности и памяти. Уже звучит жутко, а результаты дагонцев это вообще беспросветный кошмар.
– Он ушел из легионов во флот, – пояснила Уна. – Не любит ломать сознания, предпочитает чинить, в легионах таких не ценят.
– Ваши легионы это ужас!
Уна не стала возражать. Маэстро Арано тем временем вернулся с контейнером доверху набитым какими-то пилюлями и протянул рыцарю.
– Что это?
– Антирадин, – отозвался тот и кивнул на прибор несколько в стороне. Счетчик радиации указывал на многократное превышение допустимых норм. – Раздайте своим. Не меньше пяти штук, можно и больше.
Сир Галант кивнул и подозвал одного из своих оруженосцев. Тот забрал лекарство.
– Легионы создал император сорок лет назад, – произнесла девушка, в ее взгляде вроде была даже горечь, – мне двадцать два. Когда я родилась легионы давно стали нормой. Они нужны империи и они эффективны.
– Но тебе они не нравятся? – понял сир Галант.
– Легионы и у нас много кому не нравятся, но император считает их необходимостью.
– А слово императора у вас закон.
– Да.
– Даже для тебя?
– Император всегда исполнял все мои желания, даже когда я была бесполезной вредной малявкой. Я обязана ему всем.
– Ясно. – Коротко сказал рыцарь и снова посмотрел на тело в капсуле. Что ж откровенность за откровенность. – Ее зовут Катрин Кориган, ей двадцать один год, она родом с одной из аграрных планет расположенной
– Немного это сколько?
– На «Кенте» было три, по всей эскадре пятнадцать.
– То есть она редкая и ценная, – Уна провела рукой по прозрачному куполу. – Так ребята переправьте эту капсулу на челнок. Ею мы займемся прямо сейчас.
– Что ты собираешься делать? – с болью промолвила Элен.
– У нее тоже зеркало, но послабее чем у вас двоих и оно треснуло по всей длине. Думаю моей посредственной психокоррекции хватит чтобы его убрать. Хочу попробовать…
– Нет! Ей же будет больно!
– Может быть, но она воительница, боль закаляет.
Дагонские солдаты подняли капсулу и стали подниматься по пандусу в ближайший челнок, маэстрина Уна пошла следом. Сир Галант придержал рванувшуюся за ними Элен.
– Прошу, лучше не зли ее, – попросил он послушницу.
– Но она ужасна! – воскликнула Элен.
– Ты так хочешь ускоренно попасть к мозголомам на транспорт штурмовых легионов?
Элен отчаянно замотала головой.
– Тогда будь послушной девушкой, ты то это можешь, в отличие от нее. – Рыцарь смотрел в спину фигуре в золотистом скафандре и не сомневался, что она все слышит.
Послушница сделалась очень серьезной и кивнула.
– Я буду молиться за вас сир Галант.
Уна убедилась, что на борту челнока с уровнем кислорода все в порядке, убрала шлем скафандра и проглотила горсть своих пилюль. Запила энергетическим коктейлем и только затем раскрыла капсулу. Рыжеволосая девушка что-то шептала в бреду, сознание ее было спутанным, ритм сердцебиения угрожающе ускоренный с аритмией. Сильная потеря крови, много ушибов и царапин, две большие рваные раны на правой ноге и сбоку. Левое плечо раздроблено. На голове также огромная шишка и небольшая царапина. И зеркальный щит расколотый по всей длине. Интересно это зеркало как-то связано с их верой в Создателя? Вероятно да, решила Уна. Она потянулась лучиком своей коррекции к чужому сознанию и усилила болевые ощущения. Рыжеволосая вскрикнула и заметалась, а трещина в зеркале расширилась. Ага! Уна тонким лучиком проскользнула в трещину и с интересом стала изучать глубинные мысли рыжеволосой Катрин. Воительница значит, и этой отчаянно смелой рыжей не нравилась пробравшаяся к ней гостья. Ерунда, Уна легко отмахнулась от атаки хозяйки сознания и опустилась еще ниже изучая память, копаясь в воспоминаниях из обучения в монастыре святой Бригитты. Вот и ответ про щиты. Затем еще глубже, юность. Первые поцелуи, хулиганские проказы. И да рыжеволосая девчонка Уне нравилась. По сравнению с ней она такая слабая, но очень смелая. Когда ты очень сильная, то смелой быть легко, поняла для себя Уна. А вот когда ты слабая обычная, без возможностей всякой экстрасенсорики… Впрочем у рыжей несомненно есть дар, скорее всего это огонь и творчество, но в монастыре его преобразовали в щит… Странно. Но это потом… Уна стала изучать чужую память дальше. И не удивилась поняв, что у рыжей всегда имелось множество друзей и подруг. У самой Уны друзей никогда не было. Были слуги, бесчисленные слуги семьи, слуги Императора, очень подобострастные, очень преданные… но слуги. Были другие псионики всегда опасавшиеся ее огромного потенциала, был отец тоже побаивающийся ее, но строгий и всегда спокойный, был Император… Который относился к ней как дедушка к любимой внучке. Настоящих друзей не было никогда, ее слишком боялись. Адмирал… он почти друг, мужчина с которым ей хорошо. Удобный любовник. Партнер для страстного секса. И да он любит ее, а она… она нет. С ним ей удобно, и все.