Маэстро, ваш выход!
Шрифт:
Пораскинув мозгами прапорщик надумал бежать. Туманов ушел на встречу с Гвоздем, оставив его одного. Весь вечер Глебов промаялся в томительном ожидании его возвращения, а когда понял, что майор не придет, решил немедля использовать этот момент. Быстро собрав необходимые вещи, уложил их в сумку и уже хотел уходить, как в двери раздался тревожный звонок.
Глебов плюнул с досады, втиснув сумку со шмотьем за диван.
– Принесла его нелегкая, – проворчал он, подходя к двери.
Но вместо Туманова, на пороге стоял Витек.
Вот
– Ты? – удивился Глебов.
Витек широко улыбнулся, входя и закрывая за собой дверь.
– Я. Ты не рад?
Глебов растерянно посмотрел на амбала. Похоже, этот громила вздумал насмехаться над ним. Заваливает в час ночи и еще спрашивает, не рад ли он ему. Глупее вопроса Глебов не слыхивал. Хотя, чего еще можно услышать от этих тупоголовых бандюков. Только и умеют стрелять, да кулаками махать.
– Вообще-то, я собирался ложиться спать. Но раз пришел, проходи в комнату. Не в прихожей же нам с тобой разговаривать, – нехотя проговорил Глебов.
Витек прошел, уселся на диван. Глебова его приход насторожил. За все время, пока он работал на бандюков, никто из них к нему на дом не заявлялся. И этот внезапный приход Витька да еще ночью, был нехорошим знаком. За поясом под рубашкой у него торчала рукоять пистолета, хотя Глебов не сомневался, для того, чтобы прикончить его, этому громиле пистолет не понадобится. С его огромной силой, он легко переломает Глебову кости.
– Меня Гвоздь прислал. Поговорить надо с тобой. Вот я и приехал.
Прапорщик призадумался. В холодильнике стояла литровая бутылка водки. Пожалуй, сейчас она как нельзя пригодится. И вспомнив о ней, Глебов сказал:
– Выпить хочешь? Давай по чуть-чуть. А потом и поговорим. Какой разговор без стакана, – заискивающе улыбнулся он Витьку.
Витек подумал и не отказался.
– Это правда. Давай. Чего там у тебя? Тащи сюда, – согласился он.
Глебов побежал на кухню, притащил два стакана, бутылку водки и пару маринованных огурцов. Все это кроме бутылки поставил на стол. Бутылку держал в руках, делая вид, будто старательно свинчивает пробку. Заметив, что Витек отвлекся на картину обнаженной дамы расположившейся на кровати в объятиях двух кавалеров, Глебов с размаху ударил бутылкой его по голове.
Удар был достаточно сильным, и Глебов ожидал, что Витек сейчас же рухнет на диван и потеряет сознание. Но этого не случилось. От удара Витек вздрогнул, голова его качнулась, а в следующую секунду его тяжелый кулак саданул прапорщика в лоб.
– Ах, ты, мурло в погонах, – прорычал Витек, пригвоздив кулачищем Глебова к полу. – Ты на кого руку поднял. Убить меня хотел? Да я тебя самого…
Сейчас Глебов походил на озлобленного щенка. Стоя на четвереньках, он разинул широко рот и укусил Витька за ногу так, что тот взвыл от боли.
– У..у, падла! – Тут же на голову прапорщика один за другим посыпались удары, от которых Глебов скоро потерял сознание. Тогда
Федор злился на себя. Там, на улице, парни Гвоздя избивали Грека, а он ничего не мог сделать, чтобы защитить его. Было стыдно за свою беспомощность. Больше всего в людях майор Туманов ненавидел именно это качество, которого теперь не избежать и ему самому.
Он налил себе еще рюмку водки, выпил, сбиваясь со счета, сколько их уже было выпито, но опьяневшим майор себя не чувствовал. Наверное, сказывалось огромное внутреннее напряжение, которое оказалось непреодолимым для хмеля.
А Гвоздя, кажется, повело. Видно слишком уж он расслабился и даже как бы уже стал клевать носом. Федор с нетерпением ждал момента, когда он вырубится окончательно. Тогда он сможет выйти на улицу и может быть сумеет помочь Греку. Если того еще не убили.
Где-то в соседней комнате за стенкой играла музыка, слышались пьяные голоса парней и восторженный визг малолеток девочек. Что-то там уж очень интересное вызывало у них восхищение. Про себя Туманов ругнул Гвоздя. Чем вот так сидеть, кимарить за столом, шел бы он лучше к девочкам.
Внезапная возня в коридоре вывела Гвоздя из дремотного состояния.
– Что там такое? – спросил он, потирая глаза.
Федор пожал плечами, готовый пойти, глянуть. Но тут же дверь распахнулась, и в комнату ввалился амбал Витек, держа под мышкой прапорщика Глебова. Все лицо у прапорщика было в крови. Он скулил как собачонка.
Федор вздохнул украдкой. Прав был Гвоздь, говоря, что сегодня ночь неожиданностей. Неожиданно появился Грек. Теперь этот прапорщик Глебов. И судя по его виду, он уже все рассказал амбалу.
Резко привстав со стула, Федор попытался схватить свой «ТТ», лежащий на столе, куда он его положил, когда возился в углу с Греком, но Гвоздь проявил завидное проворство и оказался ловчее. Только теперь Федор понял, что Гвоздь не был таким пьяным, каким казался. Он просто делал вид, наблюдая за тем, как себя поведет Федор. Видно, в чем-то подозревая его.
Что ж в его ловкости сомневаться не приходилось. Не зря же вынесшие ему смертный приговор воры, столько времени не могли его достать. Гвоздю удавалось избежать смерти.
Взяв пистолет Федора в руку, Гвоздь неприятно улыбнулся.
Нет, кажется, выпитая водка, все же его зацепила. Вон и блеск хищника появился в глазах, словно он вышел на охоту, зная, что удача будет на его стороне и беззащитной добыче нет спасения. Видно, сейчас Федор представлялся ему именно такой добычей. Поэтому в глазах столько удовольствия.
Покрутив головой, он сказал Туманову:
– Я думаю, ствол тебе теперь ни к чему, – потом посмотрев на избитого прапорщика, лицо у которого представляло собой сплошное месиво, поморщился, произнеся строго: – Говори, Глеб. Кто, этот человек? Скажи мне правду.