Маэстро Воробышек

Длугач Владимир Львович

— За твой танец. Я даже поцеловал бы тебя, если бы не боялся, что нас увидят.

— Знаешь, Коля, — Женя сразу стала серьезной. — Ты же знаешь, мне ничего от тебя не надо. Даже этих бутафорских роз. Ты мне нравишься, и все… — Но тут же со всей непоследовательностью добавила: — Ты преподнеси лучше эти розы своей мадам Икс…

— Какой Икс?

— Ну, Игрек… Хотя это алгебра, а у тебя тригонометрическая величина.

— А-а, — протянул Николай, поняв, о чем говорит девушка. — Слушай и запомни, что я тебе скажу. Все эти таинственные иксы

и игреки уже не для меня. И не по мне. Ей-богу, лучше, когда во всем ясность, как у тебя. И хватит об этом. А сейчас мы сделаем так. У вас есть лыжи? Много лыж?

— Лыжи? Зачем?

— А мы проводим взрослых, а сами, всей компанией, пойдем кататься. А? Как ты думаешь? Зима так зима!

— Ну что за Николай! — восторженно воскликнула девушка. — Будут лыжи! Для всех будут!

Мимо них прошли Федя и с ним трое мужчин в черных фраках и чалмах, сооруженных из полотенец. Мужчины задержались, а Федя вышел на сцену и громко объявил:

— Проездом из Оклахомы в Москву в Бережках остановился всемирно известный факир Фузияма со своими ассистентами Сакраменто и Орландо. Только одна гастроль!

Затем на сцену вышли «факиры» и церемонно раскланялись.

— Это же ваш Леонид Васильевич, — сказала шепотом Женя. — Колька, неужели ты не узнаешь?

— Конечно, он, — признался Николай, еще в школе видевший репетиции будущих «факиров».

— А длинный кто?.. Неужели Олег?

— Он. А тот, второй ассистент, Орландо, это Севка.

Главный факир, он же Леонид Васильевич, вынул из кармана колоду карт и стал проделывать фокусы. Получались они у него довольно эффектно, об этом можно было судить по одобрительному гулу, доносившемуся из зала. Потом Федя поднял руку и снова объявил:

— А сейчас факир Нагасаки.

— Фузияма, — поправил его Олег.

— Простите, факир Фузияма проведет сеанс массового гипноза. Слабонервных и детей до шестнадцати лет просим покинуть зал.

«Факир» сделал несколько плавных движений рукой — и оба его ассистента как стояли, так и «заснули». Затем он повелительно сказал:

— Вот перед вами река. Смотрите, не замочите ноги.

Севка сейчас же перепрыгнул через воображаемую реку, но, видимо, попал все-таки в воду и стал энергично отряхиваться. Подошел к «реке» Олег, закатал штаны и стал переходить ее вброд. Вот вода дошла до коленей, до пояса, до шеи, покрыла его с головой. Уже нечем дышать. Но он снова вынырнул и выбрался, наконец, на берег. Здесь снял с себя фрак, стянул рубашку и взялся за брюки. Но тут же Леонид Васильевич с нарочитым испугом и под громкий смех всего зала остановил его. Потом оба ассистента начали брызгать друг на друга пригоршнями воды, завязалась целая морская баталия. Наконец, все трое сбросили с голов чалмы и начали раскланиваться.

Уже за кулисами Леонид Васильевич задержался возле Николая и спросил его, улыбаясь:

— Как ты думаешь, эти фокусы не очень уронят мой авторитет?

— Что вы! — воскликнула Женя. — Они подымут его на недосягаемую высоту! У нас любят простых и веселых

людей.

Концерт окончился. Нетерпеливые любители танцев бросились к стульям — надо было поскорее приготовить зал. Кто-то открыл форточку, и со двора потянул морозный воздух.

— Все было так хорошо, — оказала, направляясь к выходу, Александра Николаевна, — а вот перспектива ехать не очень приятная…

— Отчего же, — заметил Игорь Александрович. — Одно удовольствие проехаться по морозцу.

К ним подошли Александр Иванович, Анюта и Женя.

— Дорогие гости, вот такая штука. Молодежь собирается устроить небольшую прогулку на лыжах. Ну, на то она и молодежь, ей по штату положено. А я хочу пригласить вас. У нас неплохая птицеферма, новый коровник, свинарник лучший в районе. Приглашаю вас от имени правления и от себя лично осмотреть наше хозяйство. Часок, не больше.

Александра Николаевна переглянулась с Еленой Петровной.

— Вы знаете, Александр Иванович, мы очень рады бы. Но, право же, поздно. Столько впечатлений, столько волнений — и все сразу за один день. Да и не последний раз мы у вас, наверное.

— Право же, оставайтесь, — попросила Анюта. — Мы немного на лыжах покатаемся, а потом вас проводим. Если только вы не устали, конечно.

— В том-то и дело, что устали, девочки, — сказала Елена Петровна.

— Очень жалко, но… ничего не поделаешь, — разводя руками, сказал Александр Иванович и крикнул через весь зал: — Павел Пантелеевич, как твой рысак, готов?

Из угла зала донеслось басовитое:

— Застоялся, Александр Иванович.

— Тогда подавай к крыльцу свою колесницу. Подбежал Виктор.

— Мама, я останусь на часок.

— Слышала, слышала. Только не отморозь нос.

— Начинается, — недовольно поморщился юноша.

— Ну-ну, не буду.

Принесли шубы колхозных сторожей и валенки. Старшее поколение гостей при помощи младшего поколения стало облачаться во все эти тяжелые зимние доспехи.

— Так ты смотри, Анюта, — повернувшись к девочке, проговорила Александра Николаевна, — приезжай к нам в Москву, обязательно. Найдется где и переночевать.

— И Женю пригласи, мама, — напомнил Виктор.

— Это само собой разумеется, — нашлась Александра Николаевна. — Ведь где Анюта, там и Женя.

Наконец все вышли на улицу. Полная луна плыла высоко в небе. Поскрипывая валенками на морозном снегу, расходились после концерта колхозники. В конце деревни молодые голоса пели о весне на Заречной улице.

Леонид Васильевич стоял на лыжах, опершись на палки, возле рысака Павла Пантелеевича. Лошадь нетерпеливо фыркала, искоса посматривая на незнакомого лыжника. А лыжник… Ему представилась далекая деревня его детства — те же заснеженные улочки, дома под снеговыми шапками. Только не было на столбах электрических фонарей, не было такого клуба, автомашин. Вспомнились и первые самодельные лыжи. Чуть ли не в такую же лунную морозную ночь вышел он на них тогда на первую свою лыжную прогулку.