Маг 12
Шрифт:
До этого момента император многое делал неправильно, часто не сильно подходящих людей ставил на должности, а его близкая родня все это отчетливо наблюдала в реальном времени.
Наверняка, у них сейчас имеются схожие мысли насчет того, что явно не тот человек работает самым главным в стране. Только, взялся управлять страной, может и не сильно для этого дела подходящий человек, а все же тянет бразды правления, как может. Других то желающих больше не видно, очередь из претендентов на трон не стоит.
Мысли, которые отчетливо оформились
Правда, дальше никто почему-то не пошел, то ли император среагировал правильно, послав зачинщиков в ссылку, то ли — всем просто и так очень хорошо жилось. Поэтому впрягаться в управление разрушающейся страной дураков не нашлось ни одного. Хотя, могло вполне получиться, если бы всемогущие союзники признали нового правителя с чистого листа и дали команду своим шестеркам не мешать.
Однако — наблюдать со стороны и критиковать могут все, а вот помочь в управлении заваливающемся на ходу кораблем самодержавия что-то желающих не наблюдается. Только разбежаться смогут в стороны от рухнувшей конструкции.
Теперь Распутина при дворце и в стольном городе больше нет, не позорит он правящую династию своими приемами и обещаниями походатайствовать перед Матушкой. Ничего, хейтеры и критики режима найдут новые болевые места, за этим делом не заржавеет, особенно, когда хорошо платят в иностранных сребрениках и местных рублях.
Правда, теперь самодержец Николай Второй сделал довольно внезапно пару сильных и независимых ходов.
Принял закон уже о нормальных тюремных сроках за злостную, неоднократную клевету
Обозначил свое отношению к явному злоупотреблению властью и выложил указ про дополнительно оплачиваемые девятый и десятый часы работы. Тем более, законодательно сделал рабочий день самым маленьким по времени во всем цивилизованном мире.
Осудил Ленский расстрел и назначил понятных виновных в нем, в общем-то это от него и требовалось.
Я прямо почувствовал, как этим указом он пошатнул землю под ногами революционеров и иностранных наймитов.
Судя по очень сдержанной реакции в прессе, никто из критиков к такому повороту сюжета оказался не готов. Понятно, что десять часов это не восемь, которые требуются пролетариату, но, объективно говоря, в остальных передовых странах Запада пока такого времени рабочего дня ни у кого вообще нет. Поэтому и помалкивают критики, ждут новых указаний от спонсоров. Как я смог понять, регулярно покупая и почитывая газеты.
Это уже к семнадцатому-восемнадцатому годам начнется переход именно к восьмичасовому рабочему дню после тяжелейшей войны в Германии и Англии. Когда рабочий класс ощутимо поднимет себе цену, да и просто мужиков целых мало останется на рынке труда.
С одной стороны, много с кем у императорской четы натянутые отношения, частично из-за закрытости Александры Федоровны и болезни цесаревича.
Теперь эта проблема снята, хотя, отношения по-прежнему так же остаются
Хотя, если случатся ожидаемые шаги от императора в четырнадцатом году с разрывом отношений с коварными союзниками — тогда, наверно, с Парижем придется всем подождать.
Один я могу такое дело не вытянуть. Хотя, пока все шансы есть на это, император начал менять политическое поле и правила игры на нем.
Поэтому возможность приблизить к себе сегодняшних, пока пассивных противников — тоже дорогого стоит.
Тем более — мне такое лечение совсем не трудно организовать, эти три-пять процентов маны я без проблем набираю в царских банях два-три раза в неделю. Особо мне делать больше нечего, кроме как понемногу забираться к императору в голову со своими идеями. Даже Палантиры пока почти нетронутые стоят, из одного только я выкачал на свои нужды пару раз по два процента и все.
Впрочем, через день я узнал, что царская семья уезжает в свое крымское владение, в Ливадию.
Странно это, у меня в исторических заметках такой поездки не было, они же недавно, в марте-апреле там уже побывали. Это вполне понятно по весне туда прокатиться, после питерской зимы отправиться в солнечное и теплое место погреться, пока тут снег лежит и только сосульки плачут днем от влажного и холодного воздуха.
А следующая поездка по графику обозначена осенью тринадцатого года, так что налицо изменение истории царской семьи.
Думаю, что это именно мое появление и принесенные следом тяжелейшие предсказания будущего так повлияли на императора с супругой, что они решили провести еще раз дополнительное время со своей семьей в прекрасном для жизни месте. Набраться солнца и морского воздуха, проживая в сказочном дворце, совсем недавно построенном для них.
Тут их можно понять, сбудутся ли мои слова-прогнозы или все же удастся вывернуть неумолимый рок истории семье Романовых с моей помощью — кто его знает?
А тут лишняя попытка еще раз побыть в счастливом для всех месте.
Зато, я, оказывается, тоже отправляюсь вместе с ними в Ливадию и этому откровенно рад. Дворец с парком здорово уже надоел, больше двух месяцев я тут торчу, Таисия тоже особо не радует, уже приелась разборчивому ценителю межполовых отношений.
Хочется какое-то более харизматичное и изысканное общество для таких радостей найти.
Как раз в шестом вагоне есть отдельное пустующее купе для такого гостя, как я. Рядом с гоф-маршалом и министром Двора, среди таких влиятельных персон. Его мне и предложил Николай Второй, хотя, я понимаю, что от такого Лекаря под боком царская семья не откажется никогда. У них нет уверенности, что болезнь сына прошла полностью и не вернется как-то трагически внезапно. Болезнь вернется, а меня рядом нет.