Маг 15
Шрифт:
Разговаривать только не разговаривают совсем, похоже, что это тоже указано в распоряжении. В разговоры не вступать категорически, вот они все и молчат.
За окнами пролетают горы и скалы, мы неутомимо несемся в столицу. После неплохой грунтовки выехали на асфальтовую уже дорогу и поехали еще быстрее.
Легковушке приходится придерживаться медленно едущего позади грузовичка с солдатами, поэтому до Тбилиси мы ехали часа три с половиной, остановившись один раз дозаправить машины на смешной заправке
В туалет меня не пустили, сказали что запрещено вообще из машины вылезать, пришлось терпеть до столицы. Благо, что я успел перед выездом его посетить, что-то такое и подозревая.
А вот сами сбегали за гребень склона, пока солдаты окружили машину с винтовками наперевес. Ну точно, ВИП-персону везут и охраняют необычно строго, никого близко не подпускают за километр.
Часов в шесть вечера мы приехали в какой-то пригородный ресторан, судя по тому, что три служебные машины стоят перед ним. В них бдят шоферы и так еще человек в кожанке прохаживается, контролируя местность и подкрадывающихся врагов народа.
Часы у меня еще вчера во время обыска забрали, тоже понятное действие, вдруг у меня там цианистый калий спрятан под крышечкой.
Ну, скорее всего именно сейчас произойдет весьма знаменательное событие в моей новой жизни – я встречусь с хозяином Грузии, а вскоре и всего Советского Союза. Одним из хозяев конечно и не самым главным пока, однако Лаврентий Павлович быстро станет вторым человеком после Сталина и первым после его смерти.
Официально или неофициально – влияние его станет всеобъемлющим.
И неспроста это точно, понятно, что он очень умный и деловой человек, ситуацию отлично понимает, вон как сразу меня приказал доставить под свои очи.
Ладно, до этого не менее знаменательного события в пятьдесят третьем году еще много воды в Куре утечет.
Меня вывели из машины и втроем, начальник и опера, завели на первый этаж здания, где меня уже перехватили другие люди.
Милицейский начальник доложился кому положено, показал на меня и был со своими людьми приглашен на ужин в отдельный кабинет.
Все мои спутники с довольным видом отправились на ужин, спокойно выдохнув про себя. Задание высочайшего начальства выполнено, все нормально прошло, клиент доставлен и передан на руки ближней охране, теперь уже не они отвечают за непонятного, скорее всего, что подследственного гражданина.
А меня окружили ловкие и грубоватые молодцы, один из которых держит в руке мой мешок, остальные снова обыскали меня довольно тщательно и так же грубо.
Видно, что это уже здорово приближенные к Хозяину люди, которым дозволено гораздо больше других и они это хорошо знают.
Привыкли всех, кто попадает к ним в руки, подавлять быстро и бесцеремонно. Поэтому процедура обыска мне не понравилась, было искреннее желание
А я должен казаться самым обычным человеком, а что придется все-таки проявить из необычного – свалю на новые технологии через сорок четыре года. Проверить то меня некому!
Поэтому я был бесцеремонно и тщательно ощупан и в окружении четырех крепышей быстро поднялся на второй этаж, где один из спутников доложился кому-то из совсем приближенных охранников. Тот скользнул за дверь и через пару минут появился снова, кивнув головой, чтобы меня пропустили дальше.
Четверка осталась в коридоре, теперь меня сопровождают всего двое совсем приближенных товарищей.
В зале ресторана я разглядел большой стол, красиво накрытый и одиноко сидящего человека во главе его.
– Это Берия, – понял я, когда в сопровождении двоих самых приближенных охранников оказался перед ним.
Берия долго смотрел на меня, а я на него, потом первым сказал:
– Добрый вечер, Лаврентий Павлович! Вы очень похожи на свои фотографии!
Охранники напряглись, ожидая какого-нибудь сигнала с его стороны, однако я увидел, что мои слова явно заинтересовали первого секретаря Грузинской ССР.
Он кивнул одному из охранников:
– Проверили?
– Чист. Его вещи, – дюжий охранник поднял мой мешок в руке.
– Хорошо. Отойдите, – он показал рукой на места в трех метрах от меня и взглянул на мой паспорт, лежащий перед ним. – Присаживайтесь, Виктор Степанович. Вы хотите есть?
– Хочу, Лаврентий Павлович. Однако товарищи так спешили выполнить ваш приказ, что не дали мне возможности посетить туалет. Вот туда я бы сходил с еще большим удовольствием. А потом поел бы так же и выпил хорошего красного вина.
По его сигналу меня проводили в туалет, один из охранников остался снаружи, второй вошел со мной в уборную, где ждал, пока я закончу свое дело в кабинке. В туалете имеется большое окно по пояс, поэтому охранник опасается, что я могу попробовать удрать в этот момент.
Однако у меня и мысли такой не имеется, чтобы от сильно нужного моему делу человека в окна сигать. Поэтому я сполоснул ладони после процесса и снова оказался за столом перед товарищем Берия.
– Угощайтесь, дорогой товарищ, – о, какие мне авансы выдает хозяин всего в этом городе.
Сразу появляется чувство долга и приближенности к нему самому. Ничего, я быстро заполняю тарелку всем, что мне на глаза попадается на столе.
– Вы, значит, как и паспорт, из восемьдесят второго года?