Маг без диплома
Шрифт:
– Вот упертая! В кого ты такая уродилась? А если в долг? Или в долг ты тоже не живешь?
– В долг могу, – согласилась гоэта, отхлебнув из чашки сомнительного цвета напиток – успокоительное, приготовленное Гланером. – Я бы на пару недель съездила, никогда ведь там не была… Красиво, наверное. Только это все мечты.
Она поставила чашку на стол и спустила ноги на ковер.
В гостиной уютно, много разных диковинок из других стран. Сразу видно, вкус у хозяина есть.
Эллина хихикнула, вспомнив,
Гланер любил выпить, не раз напивался так, что свинье стыдно бы стало. Но, надо отдать ему должное, вел себя прилично, песен не пел, лицом в тарелке не засыпал.
Разговор зашел о показаниях, которые гоэт дал следователю. Как и предполагала Эллина, они были правдивы ровно наполовину. Да, провожал, но на ночь не напрашивался, с ней не ссорился. Да, тело гоэта нашла, но Гланера не звала.
Дальше, по версии друга, Эллина закатила истерику, пожелав немедленно попасть домой. Гланер же якобы убеждал ее сначала заявить о преступлении. Очередная ссора – и гоэта сбежала в расстроенных чувствах.
Друг заставил Эллину вызубрить эту историю, несколько раз пересказать ее от своего лица и, изображая следователя, задал несколько каверзных вопросов.
Гоэта понимала, что его настойчивость и придирчивость оправданы: истинных показаний для подтверждения ее невиновности недостаточно, поэтому приходилось заучивать правдоподобные ложные.
Убедившись, что подруга уже не путается в деталях, Гланер с таинственным видом извлек из шкафчика два бокала, поставил на стол и отправился в подвал за вином.
Выпили за то, чтобы произошедшее с Эллиной стало самым худшим событием в ее жизни.
Как и предполагала гоэта, после разговора с Гланером стало легче. Он, безусловно, мужчина не без недостатков, иногда доводит ее до белого каления, но в беде не бросит. Настоящий друг. Вот и теперь вспомнил какого-то знакомого, жившего в курортном городке рядом с термальными источниками, дал его адрес и обещал попросить, чтобы тот бесплатно приютил Эллину.
– Поживи там, пока все утрясется. Ванны попринимай, поплавай, воздухом подыши. О деньгах не думай, мы с друзьями скинемся. Если не хочешь брать безвозмездно, отдашь потом частями.
– Но, Гланер, мне не разрешено покидать Сатию.
Идея с источниками казалась соблазнительной. Положим, на пару недель курортной жизни ей даже хватило бы, особенно если денег занять, но запрет на выезд из города никто не отменял.
А ведь она уже размечталась, как будет нежиться в теплых водоемах, пить целебную воду. И для поправки здоровья, и для кожи полезно.
Что, неужели она не заслужила отдыха? Осенью там наверняка все дешевле: приезжих меньше, да и погода не очень, зато источники такие же горячие. Там ведь и отдельные ванны есть, под крышей – Гланер рассказывал.
Хотелось
– Не беспокойся, мы с ребятами сходим к твоему соэру Брагоньеру, все объясним. Он же не дурак, поймет, что ты не могла никого убить. Смешно же! Он бы еще себя самого в убийстве обвинил, и то правдоподобнее бы вышло. Уверен, соэр тут же отменит это дурацкое постановление. Так что спокойно собирайся, укладывай вещи. Сегодня же зайду в «Белую мышку», поговорю с остальными гоэтами. Не позволим мы пятнать честное имя нашей коллеги!
Эллина благодарно улыбнулась и, наклонившись, поцеловала друга в щеку. Тот сгреб ее в охапку и принялся щекотать. Гоэта визжала, отчаянно пытаясь вырваться. Гланера, похоже, это забавляло.
Наконец он отпустил ее, наградив традиционным шлепком.
– Скажи мне, паршивец, когда ты избавишься от этой привычки?
– А что, тебе неприятно? – усмехнулся гоэт. – Да и что плохого, если мне твоя попка нравится?
– Послушай, Гланер, – нахмурившись, начала Эллина, но друг перебил ее:
– Знаю, сто раз уже слышал, все хорошо помню. Хочешь дословно: «Если ты, извращенец, будешь ко мне лезть, чего-то можешь не досчитаться». Так, кажется, ты мне сказала на заре нашего знакомства, когда я предложил тебя погреть ненастным зимним вечерком.
– Как же, предложил! – хмыкнула гоэта. – Ты без слов обошелся.
– А ты мне коленом… С тех пор и дружим. Кому рассказать – обхохочутся. Лин, а насчет погреть… Серьезно говорю – тоскливо станет, позови. Ты моя подруга, а друзьям нужно помогать.
– Спасибо, но в подобной помощи не нуждаюсь. Больше чем на поцелуй, не рассчитывай.
– Скучная ты, Лина! Расслабься, я даже поцелуев требовать не стану. Пойдем, домой провожу, а то вдруг опять неприятности на свою голову найдешь.
Распрощавшись с Гланером у собственной двери и еще раз поблагодарив за помощь, Эллина попробовала снова заняться переводом, но опять неудачно. Видимо, вино не только успокоило нервы, но и на умственных способностях сказывалось не лучшим образом. Точнее, на восприимчивости к языкам.
Поняв, что сегодня все равно ничего не выйдет, гоэта отложила в сторону работу и отперла нижний ящик стола, где хранила разные полезные вещицы: нужно было переписать в тетрадь адрес, который дал Гланер.
Эту тетрадку Эллина вела с первого года обучения в училище, занося туда все, что могло бы ей потом пригодиться, все, что не касалось учебы.
Копаясь в ящике, гоэта неожиданно наткнулась на обрывок тисненой бумаги. Развернув его, она с удивлением обнаружила, что бумага гербовая. И не тордехешская, а аваринская. Как бы средне гоэта ни училась, символику сопредельных государств она знала.