Маг без магии
Шрифт:
Но он сидел спокойный, точно скала. Ветер шевелил длинные белые волосы, а в светлых глазах не было ничего – ни злобы, ни удовольствия.
– Чего тебе надо от меня? – спросила она, когда рыдания закончили сотрясать грудь. – Похоть будешь тешить стариковскую?
– Для этого есть множество менее опасных способов, чем похищение, – сказал он ровно, уверенно. Затем вдруг замялся, сделал паузу. – Дело в том… что я маг… точнее, был магом.
Глаза Йофрид расширились, на лице отобразился
– Демонам отдашь в жертву? – прерывающимся голосом спросила она.
– Нет. – Харальд рассмеялся, но смех прозвучал натянуто. – Я же сказал, что больше магом не являюсь, и никакие жертвы, мной принесенные, толку иметь не будут!
– Тогда что? – Синие глаза девушки блеснули недоумением. – Чего же ты хочешь?
– Мне очень нужно выполнить один магический ритуал, – проговорил он медленно, и только тут Йофрид увидела, до чего же ее похититель устал. Глаза красные, словно долго тер их, под ними – мешки в три ряда, неширокие плечи обвисли.
– А я при чем? – спросила она.
– При том, что для меня этот ритуал выполнишь ты!
– Что? – Она рассмеялась, ощущая, как в панике задергалось сердце. – С чего ты взял?
– У тебя хорошие способности к магии. Я смогу тебя научить, как ими пользоваться. Ты проведешь для меня один ритуал и после этого будешь свободна. Мучить тебя либо принуждать к сожительству не буду!
– Ладно врать, – сказала Йофрид без особой уверенности. – Откуда у меня эти… способности?
– От рождения. – Харальд потряс головой, отгоняя сон. – Уж поверь мне, они у тебя есть!
– А ты не боишься, что я, когда научусь, первым делом заколдую тебя, превращу в жабу… или, – она задумалась, выискивая наиболее мерзкое создание, – или в мокрицу!
– Нет, – он усмехнулся. – Заколдовать человека непросто, а уж превратить во что-либо – и вовсе невозможно…
Йофрид с холодком в груди поняла, что он говорит правду. Что этот седой, с острым, как нож, взглядом, и вправду увезет ее далеко от дома, чтобы учить мерзкому колдовству! И тогда в ней вновь проснулась угасшая было ярость.
– Ах ты, старый пень! – От крика Харальд вздрогнул. – Ты украл меня, чтобы колдуньей сделать! Ненавижу я тебя, ненавижу! Морда твоя поганая, зенки бы выцарапала!
Она кричала, а Харальд смотрел, как в ее глазах бьется настоящая, яркая ненависть. Когда на поляне стало тихо, он сказал:
– Выбора у тебя все равно нет. Я тебя не отпущу. Искать другого ученика уже поздно. Считай шуткой судьбы, что ты оказалась на моем пути.
– Как же, судьбы! – зло прохрипела она, пытаясь отдышаться.
– Успокойся. – Он сдержал зевок. – Позже я слегка ослаблю путы. Порвать их не пробуй – они крепкие. А сейчас я должен поспать. Кричать бесполезно – вокруг глухой лес, до ближайшей
– Развяжи меня сейчас… мне нужно!
– Потерпишь, – ответил он, расстилая на земле дорожное одеяло.
Уснул мгновенно, дальнейших возмущенных криков уже не слышал.
Проснулся оттого, что любопытное солнце засунуло желтый, точно лютик, луч в самый глаз. Назойливое светило словно напоминало – день давно, хватит спать!
Судя по его положению на небе, время не перевалило за полдень. Йофрид обнаружилась почти там же, где он ее оставил, но примятая трава говорила о том, что она ерзала, пытаясь освободиться.
Зря. Связал Харальд ее надежно.
– Доброе утро, – сказал он, потягиваясь. Она не ответила, лишь посмотрела ненавидяще. Харальд усмехнулся и направился к лошадям. Снял пухлый мешок, бросил на траву, рядом с пленницей.
– Сейчас я тебя развяжу, чтобы ты могла одеться. Я кое-что захватил из твоего дома.
– Ты еще и вор! – бросила Йофрид презрительно.
– Предпочла бы ходить голой? – Ответа не последовало, и Харальд добавил:
– А это, чтобы ты не попробовала сбежать!
Скрипя воротом, натянул тетиву на арбалете. Взял его тогда у убитого, но до сих пор возил как бесполезную тяжесть.
Одним движением перерезал веревки. Она осталась лежать неподвижно, только морщилась – кровь приливает к застывшим конечностям, там сейчас колет сотнями иголок.
– Будешь смотреть? – Вопрос прозвучал вызовом.
– Нет, – ответил Харальд, отворачиваясь. – Но бежать даже не пробуй, как и ударить сзади.
Стоял, держа тяжелый арбалет. В сердце не было уверенности, что сможет спустить тетиву, если придется стрелять в девушку. Все же она нужна ему живой и здоровой.
За спиной что-то шуршало и шелестело. Затем надменный голос произнес:
– Можешь повернуться!
В простом сером платье она выглядела словно сердитый воробей. Глаза сверкают, нос гордо вздернут. Того гляди клюнет.
– Надеюсь, что ты умеешь ездить на лошади? – спросил он, опуская арбалет. – Седло, правда, не женское. Придется ехать по-мужски.
– Я хочу есть, – сказала она, на бледных щеках вспыхнули алые розы румянца, – и… в туалет!
– Вон там хорошие кусты, – проговорил он, указывая на место, где орешник был всего гуще. – Но только ты все время должна петь. Чтобы я слышал, где ты находишься. Ясно?
Она не ответила. Не глядя на него, повернулась.
Голос у Йофрид оказался сильный, но в детстве ей на ухо явно наступил медведь. Харальд невольно вспомнил, как пела Лия, нахлынули воспоминания о давних днях ученичества…